В Минске, в рамках проведения традиционного XXI международного турнира по боксу, состоялась церемония возложения цветов к памятнику Героя Советского Союза Виктору Ильичу Ливенцеву.Церемония прошла на Восточном кладбище, которое считается самым престижным местом погребения в Беларуси, а захоронение на его территории равносильно признанию особых заслуг перед государством и обществом. Здесь погребены первые лица Республики, крупные военачальники, герои войны и труда, видные деятели науки, культуры и спорта. В 2009-м году в престижном некрополе был похоронен командир партизанской бригады, Герой Советского Союза Виктор Ильич Ливенцев.К лету 1941-го Виктор Ливенцев был политруком миномётной роты на западной границе СССР. С началом боевых действий красноармейцы оказались в окружении и попытались выбраться к своим. Партизаны, возглавляемые В. И. Ливенцевым, успешно проводили диверсии и операции по разгрому фашистских гарнизонов. Вскоре соединение разрослось до двух тысяч человек и было реорганизовано в бригаду. Летом 1943-го они воевали под Бобруйском, а в конце того же года партизаны встретились с войсковой разведкой 65-й армии. В январе 1944 года полковник Виктор Ильич Ливенцев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.На торжественной церемонии сегодня присутствовали представители Федерации бокса Республики Беларусь, участники международного турнира, тренеры, судьи, гости соревнований. После была организована экскурсия для всех участников в "Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны", который гостеприимно распахивает свои двери для всех, кто интересуется историей. Это крупнейшее национальное хранилище материальных и духовных памятников военных лет.Федерация бокса России, как и все россияне, чтит память героев Великой Отечественной войны и преклоняется перед ветеранами, отстоявшими свободу нашей Родины.

Часть I | Часть II | Часть III | Часть IV | Часть V | Часть VI | Часть VII | Часть VIII | Часть IX| Часть X | Часть XI | Часть XIIАлександр Беленький продолжает рассказ про величайших боксеров-тяжеловесов.Мне как-то немного странно это говорить, но сейчас речь пойдет о самой большой разовой сенсации в мире бокса за всю историю его существования. Мухаммед Али, конечно, в плане организации Большого Противостояния с США длиной в три с половиной года, остается чемпионом, по всей видимости, на все времена со своим выступлением против войны во Вьетнаме, но в том, что касается мгновенного выброса адреналина в кровь всей нации, то тут лидер Железный Майк Тайсон. Сейчас это уже полузабыто, а теми, кого тогда еще не было, забыто на восемь-девять десятых, но чуть меньше тридцати лет назад, прозвучало ого-го как громко. Произошло это 28 июня 1997 года. Но обо всем по порядку.После поражения Холифилду 9 ноября 1996 года Тайсону удалось несколько подняться над собой тогдашним и немного «полетать». Майк прекрасно вел себя на пресс-конференции после поражения Холифилду, отдавая ему должное. Когда его спросили про рассечение, которое он получил от удара головой, Тайсон ответил на этот вопрос довольно прямо: «Да, он бил головой, но я, наверное, делал то же самое». Запомним это, а то сейчас эти его небрежные рейды «большим средним кулаком» обычно забывают.Эвандер, как всегда, не то чтобы бил головой, он просто шел вперед, выставляя свою пуленепробиваемую макушку, и если на ее пути попадалась бровь Тайсона, то это была его печаль. Нельзя сказать, что он сознательно нарушал правила, но все время действовал на грани фола, а может быть, и за его гранью. Налицо было весьма небрежное отношение к сопернику, но Тайсон и сам был не образцом в плане соблюдения правил, и сразу после боя Железный Майк не стал объяснять свое поражение тем, что Холифилд ударил его головой.Однако прошло совсем немного времени, и это стало едва ли не главной темой любого разговора с ним. Наверное, людям просто требовались эти разговоры, чтобы привыкнуть к тому, что Тайсон все-таки проиграл. Медленно, но верно они делали свою работу и над самим Железным Майком.Очень подогревали у него такие настроения его всегда шумно-безропотные менеджеры Джон Хорн и Рори Холлоуей, которые в две луженые глотки орали на каждом шагу, что Холифилд победил нечестно и заражали своим настроением Майка. Между тем, засланные казачки Хорн и Холлоуей ничего не делали просто так и меньше всего пеклись об интересах и хрупкой психике Тайсона. Они верой и правдой служили Дону Кингу, который с их помощью получал вторую четверть гонораров Тайсона, и их задачей было любой ценой разогреть народ к матчу-реваншу. Конечно, интерес к этому бою был и так огромным, но интереса, как и денег, много не бывает. Это Дон Кинг знал хорошо. К тому же он всегда делал ставку на ненависть как на гарант финансового успеха матча, и он совершенно сознательно хотел еще до боя довести Тайсона до исступления. Ему это вполне удалось.Матч-реванш состоялся 28 июня 1997 года в Лас-Вегасе. Тогда казалось, что этот день никто и никогда не забудет, но слишком много произошло с тех пор. Причем, далеко не только в боксе. Пройдет всего четыре года, и 9 сентября 2001 года самолеты врежутся в башни-близнецы в Нью-Йорке и в здание Пентагона в Вашингтоне, и Америка изменится навсегда. Кто был в ней до и после этой даты подтвердят мои слова. Но тогда, в самом конце XX века, она еще была готова к своим местным сенсациям.Тайсон вышел на ринг спокойным, как и Холифилд. Гораздо больше были возбуждены зрители. Их просто лихорадило. Сейчас иногда американцы с тоской вспоминают эти времена. Один из комментаторов телеканала Showtime почти прокричал за несколько секунд до первого удара гонга: «Ожидание закончено! Все разговоры позади. Сейчас будет матч-реванш». Тогда действительно не было большего события за последние пятьдесят лет.Тайсон начал второй бой, как и первый, с атаки правым кроссом, но на этот раз Холифилд ушел от него. Затем Эвандер провел несколько джебов, но первый сильный удар принадлежал все-таки Тайсону: его левый хук пришелся чуть-чуть вскользь, но Холифилду все равно слегка «перепало». Разумеется, его это не смутило, и скоро он провел хороший правый кросс, а затем еще двойку.Тайсон пытался ответить и даже временами попадал, но как-то неплотно. Холифилд нанес почти незаметный удар левой по печени, но Тайсон его почувствовал и тем более почувствовал то, что последовало за этим. Холифилд перевел удар левой на голову и нанес в общей сложности шесть боковых ударов, как минимум четыре из которых легли в цель. После этого оба на последние двадцать секунд взяли паузу. Вот и гонг. Раунд за чемпионом. Тайсон был явно потрясен последней серией Холифилда. У него был тот самый обескураженный вид, который в их первом матче появился у него после второго раунда. Ну, а теперь уже и после первого.Почти в самом начале второго раунда произошел довольно любопытный эпизод. Тайсон встал перед Холифилдом и попытался вытянуть его на атаку, но тот на провокации не поддавался. Создавалось впечатление, что Майк опасается атаковать. Что-то такое было даже трудно припомнить. В конце первой минуты раунда Тайсон получил рассечение. Он наносил правый кросс, а Холифилд, как он уже сделал в этом бою много раз, поднырнул под удар и двинулся чуть вперед, оставляя, таким образом, кулак Тайсона выше и позади себя, и именно в этот момент он врезался головой в бровь Майка. Со стороны это действие не казалось преднамеренным, но всю правду здесь знает только сам Холифилд. Тем не менее, я бы сказал о данном эпизоде только то, что Холифилд берег свою челюсть больше, чем бровь Тайсона. Кто будет его осуждать за это?Тайсон осудил, он даже пожаловался рефери Миллзу Лейну. Чуть больше, чем через полминуты, когда боксеры сошлись в клинче, и Холифилд снова въехал ему головой в бровь, Тайсон прямо не выходя из клинча опять пожаловался Миллзу Лейну. Тот отнесся к этому довольно спокойно, сказал что-то, и бой продолжился. Тут хочется сказать, что Тайсон сам позаботился о том, чтобы рефери не очень обращали внимание на такие вещи, делал ли их сам Тайсон или делались ли они против него.Холифилд провел неплохой левый хук, а потом после небольшой паузы правый кросс и левый по печени. А секунд за 45 до конца второго раунда произошел один эпизод, который потом совершенно забыли, а зря. Железный Майк зажал правую руку Холифилда где-то у своего пояса так, чтобы перчатка не давала Эвандеру возможности выдернуть ее, а сам тем временем попытался упереться затянутым перчаткой запястьем во внешнюю сторону локтя уже фактически выпрямленной руки и согнуть ее против кости, то есть, попросту сломать руку. Забегая вперед скажу, что ничто подобное он сделает с рукой южноафриканца Франса Боты в 1999 году.Но Холифилд, в отличии от Боты, не растерялся. Он тоже дрался на улице. Он вырвал руку и еще засадил Тайсону со зла неплохой правый кросс. В этот момент диктор обратил внимание на то, что Тайсон выглядит очень обескураженным. Этого было трудно не заметить. Второй раунд тоже остался за Холифилдом.В перерыве Тайсон довольно громко вскрикнул, когда катмен, то есть, секундант, специально следящий за рассечениями, начал обрабатывать ему бровь. И все-таки ничто не предвещало того, что произошло в следующем раунде. Даже на вскрик Тайсона мы обратили внимание только при повторном просмотре. Да и то только потому, что знали, что произойдет потом.Третий раунд Тайсон начал с атаки, и на этот раз она ему удалась. Его двойка из двух прямых прошла, за ней левый по печени и левый хук. Холифилд видел все удары и в последний момент успевал подыграть головой и туловищем так, чтобы максимально их самортизировать, но на этом наступательный порыв Тайсона не был исчерпан. Он нанес хороший правый кросс. Видно, что его душила злоба, и в одном из клинчей он совершенно откровенно стал давить Холифилду локтем на горло. Рефери расцепил их, как раз когда Эвандер явно собирался сделать что-то тоже выходящее за рамки правил. Тайсон провел еще один правый кросс. Но здесь Холифилд ему, наконец, ответил. Он нанес левый по печени и переводом левым же боковым в голову, а затем добавил еще и правый кросс. Тайсон рассвирепел и растерялся от этой атаки одновременно. Именно в такой последовательности. Столько сил затрачено, а Холифилд, оказывается, и не думал ломаться. Железный Майк выбросил левый хук, который застал Холифилда почти врасплох, а затем еще двойку из джеба и кросса. От последних двух ударов Эвандера даже не пошатнуло. Он опять и не подумал падать. Тайсону оказалось нечем свалить этого мужика. Он нанес джеб, на который Холифилд ответил тремя. Первый – совсем слабый, второй – уже ощутимый, а третий – навстречу ринувшемуся в атаку Тайсону, от чего его эффект был, как от правого кросса.Железный Майк все-таки разорвал дистанцию, но только для того, чтобы войти в клинч, и здесь он неожиданно каким-то чисто собачьим движением закусил правое ухо Холифилда. Пораженный Эвандер оторвался от него и в бешенстве прыгнул вокруг своей оси. Рефери Миллз Лейн слегка растерялся, но не совсем потерял нить. Он видел, что сделал Тайсон, но думал, наверное, что это произошло случайно. Так, во всяком случае, мне кажется.Холифилд направился к себе в угол, видимо, для того, чтобы кого-то позвать и показать, что сделал Тайсон (позже выяснится, что Тайсон откусил ему кусок правого уха, который потом нашли на ринге и пришили обратно). Майк бросился за ним и толкнул его в спину. Миллз Лейн быстро опомнился, остановил бой и направился к канатам.Здесь я бы хотел сделать паузу. Вокруг ринга, как ни странно, было полно улыбающихся, как солнце ясное, счастливых лиц. ОНИ ВИДЕЛИ ЭТО!!! ОНИ БУДУТ РАССКАЗЫВАТЬ ОБ ЭТОМ ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ!!! КАКОЕ СЧАСТЬЕ!!! Эти люди, а их абсолютное большинство, и сделали Тайсона Тайсоном. Не надо все списывать на Дона Кинга. Он лишь чутко улавливал их желания и давал им то, что они хотели. Если бы они этого не хотели, то не было бы и феномена Майка Тайсона, который сам того не зная служил, как это ни странно, людям. Именно всем нам.Тем временем Миллз Лейн обратился к главному здесь человеку, исполнительному директору Атлетической комиссии штата Невада Марку Ратнеру. Рефери сказал, что хочет дисквалифицировать Тайсона. Выражение лица Ратнера явно показало, что он этого совершенно не хочет. Он еще не осознавал поностью, что произошло. Одновременно с этим ухо Холифилда осмотрел врач, который пришел к заключению, что чемпион может продолжить бой! Вы представляете себе: может?! Ратнер снова всем своим видом показал, что согласен с этим мнением и явно дал команду или, точнее, команду в виде предложения, возобновить поединок. Спрашивается, что должен был сделать Тайсон, чтобы заслужить дисквалификацию? Пристрелить Холифилда на ринге?Честный и глубоко порядочный Лейн был ошеломлен, но не посмел ослушаться. Он снял с Тайсона два очка и раз двадцать прокричал об этом во всех углах ринга. У Холифилда и его команды это, как и следовало ожидать, энтузиазма не вызвало. Тем не менее, бой был возобновлен через несколько минут после того, как его остановили. До конца раунда осталось чуть меньше сорока секунд.С обеих сторон последовала яростная, но сумбурная атака без чистых ударов. Чувствовалось, что Холифилд не хотел слишком сближаться с Тайсоном, опасаясь его зубов, но уклониться от этого не удалось. С комбинацией левой по корпусу и правой в голову Тайсон вошел в клинч. Первый удар более-менее пришелся в цель, хотя и не возымел эффекта, а второй прошел мимо, но голова Тайсона оказалась рядом с теперь уже левым ухом Холифилда, в которое он тут же вцепился зубами.Здесь я хочу сделать маленькую паузу. Вы думаете, что атака Тайсона в стиле акулы из фильма «Челюсти» - это проявление его неукротимой силы? Нет. Ничего подобного. Это проявление слабости. Если можно так сказать, «великолепной» слабости, но все-таки слабости. Его просто переклинило, и он перестал соображать.Эвандер в бешенстве пригнул его и ударил сверху, а Тайсон оттолкнул его всем телом. Холифилд отлетел и от собственной ярости еще раз подпрыгнул. Рефери опять чуть замешкался… а потом дал команду продолжить бой! Вы понимаете? Бой продолжали, хотя любого другого боксера, кроме Майка Тайсона, уже давно бы дисквалифицировали! Но он, как я уже говорил, сам того не зная, делал то, что хотела замиравшая от сладкого ужаса публика.Тайсон перед этим жестом призвал Холифилда сразиться, видимо, теперь уже на зубах. Эвандер нехотя пошел в атаку, Тайсон тоже. Чистых ударов опять не было. Тайсон промазал апперкотом справа или, точнее, рука Холифилда хорошо прикрывала его лицо снизу, и Тайсон волей-неволей пробил мимо. Майк попытался сделать еще что-то, но здесь посреди всей этой суеты раздался гонг, который дали на пару секунд раньше срока. Видимо, до Марка Ратнера и остальных, наконец, дошло, что такой бой нельзя продолжать, о чем менее, чем через минуту нам и сообщили: Тайсон дисквалифицирован.На ринг высыпало много здоровенных мужиков в униформе – все они скоро понадобились. Тайсон решил прорваться к Холифилду и продолжить бой уже по собственному почину. Как вконец озверевший маньяк он метался из стороны в сторону по рингу. Его остановили вдвадцатиром. Чуть усыпив их бдительность, Тайсон снова взорвался и стал распихивать всех, но секьюрити снова оттеснили его своими телами. Тайсон ничего не соображал. Это была сила, в центре которой была слабость. Придет время, и он сам признает это.Через некоторое время Железный Майк предпринял третью попытку продолжить бой, уже не такую активную. Выражение лица у него при этом было такое, какое бывает у буйных сумасшедших, когда приступ безудержной ярости может внезапно смениться приступом таких же безудержных слез. Холифилда, выдержавшего атаку зубами, тем временем, увели с ринга. Вслед за ним вскоре увели и все еще неистового Тайсона. Напоследок он предпринял еще одну неясную попытку сделать непонятно что, по его телодвижениям непонятно было, что именно, но его быстро успокоили. На сегодня и, как вскоре выяснится, на полтора года вперед он отвоевался.Почему Тайсон пустил в ход зубы, что неминуемо должно было привести к дисквалификации его даже несмотря на нерешительность Ратнера? В бою, который далеко не был проигран, более того, в третьем раунде Железный Майк явно лидировал, причем, с большим отрывом?По-моему, как раз потому, что на самом деле бой уже был проигран. Тайсон выбросил все, что у него было, провел третий раунд так, как будто четвертый, пятый, шестой и не планировались, а Холифилд даже не пошатнулся. У Тайсона с самого начала его карьеры были проблемы с противниками, которые отказывались ломаться и падать. А Холифилд отказался наотрез. У Тайсона вообще за 15 раундов двух его боев с Эвандером вполне могло создаться представление, что этот орешек в его нынешнем состоянии ему не по зубам. Иначе как объяснить то отчаянное выражение, которое появилось у него на лице в первом бою после второго раунда, а во втором – уже после первого? При этом у Майка было серьезнейшее рассечение, которое ставило под сомнение то, что он сможет отбоксировать бой до конца.Общепринятая версия, с который я согласен, заключается в том, что Тайсон, может быть, не мозгом, а только инстинктом почувствовал, что этот бой ему не выиграть, так как он явно шел по сценарию первого. Третий раунд второго боя в целом напоминал пятый раунд первого, после которого и наступил перелом в той встрече. Все выложено, никаких козырей в рукаве не осталось, да и самого рукава как будто не было, силы истрачены, а противник все стоит перед твоим носом. И будет стоять. Есть ль чего сойти с ума.И в этих условиях Тайсон нашел, точнее, вспомнил, старый способ выйти из боя красиво, то есть, не лежа на полу и не слушая, как эннаунсер зачитывает очки не в твою пользу или, что скорее, объявляет о твоем поражении нокаутом, а, что называется, с понтом. То есть, когда кто-то там может и объявить твоего противника победителем, но на самом деле победишь ты. Точнее «победишь». У Хемингуэя, который знал толк в мужестве, есть рассказ, а котором его герой, вышедший в тираж боксер, оказавшись в таком положении, как Тайсон, бьет своего соперника изо всех сил не просто ниже пояса, а «меж двух друзей».Вполне возможно, что Тайсон, чувствуя, что все идет не так, решил рискнуть и взорвать ситуацию, чтобы половить рыбу в мутной воде: вдруг чего получится? Вдруг, Холифилд испугается и начнет пропускать всерьез? Хотя что Тайсон мог решить, находясь в таком положении?Нет, этот вариант кажется мне куда менее вероятным, хотя попытка в конце второго раунда сломать Холифилду руку, вроде бы, говорит об этом. Слишком уж спонтанными выглядели «кусательные» движения Тайсона и слишком безумными его глаза, когда все уже закончилось.Короче говоря, как говорилось в одном старом анекдоте об игре «Что? Где? Когда?»: я не знаю. А после паузы ведущий провозглашал: ответ правильный! Наверное, Тайсон действительно хотел проиграть не проиграв, а вместо этого проиграл, проиграл, проиграл.Холифилд был не прочь встретиться с Тайсоном еще раз, после того как ему пришили подобранный с ринга кусок уха обратно. Но, как и следовало ожидать, Железный Майк получил бессрочную дисквалификацию. Никто не сомневался, что довольно скоро она закончится, так как такой печатный станок, как Тайсон, просто не мог простаивать без дела, но надо было соблюсти приличия. Другой вопрос, сколько времени их собирались соблюдать. Оказалось, что достаточно долго, а пока безоговорочным королем тяжелого веса стал Эвандер Холифилд. Почти безоговорочным…(продолжение следует)

14 ноября исполняется 40 лет олимпийскому чемпиону Егору Мехонцеву. Александр Беленький вспоминает его выдающуюся карьеру.Каждый раз, когда слышишь, что какому-то человеку исполнилось сорок лет, с ужасом спрашиваешь себя: «Мать честная, ему сорок? Это сколько же тогда мне?» Оставим этот вопрос без ответа. Скажем так: много!Егора Мехонцева я впервые увидел на исходе 2004 года в Самаре. Там проводился чемпионат России по боксу. Как подумаешь, что это было двадцать лет назад, просто оторопь берет. Мехонцев тогда проводил полуфинальный бой с Денисом Чернышом в весовой категории до 81 кг.Я помню этот поединок, потому что тогда невольно обратил на него внимание. Не ждите, что я сейчас подробно расскажу, как Мехонцев триумфально его завершил. Это было бы преувеличением, но он победил. И, глядя на его упрямый взгляд, я тогда подумал, что мне об этом парне еще предстоит писать очень много. Чуть позже я встретил его еще в коридоре и лишний раз в этом убедился. Так смотрят вокруг себя только люди, которые видят свет. Свет в конце туннеля.Потом был финал с коллегой-левшой Михаилом Галой. Помните его? Я имею в виду боксера. Невысокий, кряжистый и… очень артистичный. По-моему, он сам это не сознавал, а потому нравился публике от этого еще больше. Тот бой Гала выиграл. Я, честно говоря, не помню счет, но он не совсем соответствовал моей «карте». Бой был ближе. Сейчас попытался ее найти, но нет. Слишком давно это было.Мехонцев тот бой провел хорошо, но судьи отдали победу его противнику. Насколько я помню, первые три раунда (тогда дрались 4х2) Мехонцев провел очень неплохо, но в четвертом пропустил несколько ударов, и с ними проиграл бой. Я комментировал его с Виктором Рыбаковым и даже сделал какую-то запись, чтобы потом сказать руководству федерации, но ее я потерял. Вот так: планируешь что-то сделать, потом тебя что-то отвлекает, а потом через двадцать лет уже поздно. Да и записи: где они? Только и остается настаивать, что они были. Может быть, бой где-то сохранился? Может, по записи удастся вспомнить, что я тогда собирался сказать? Надо будет поискать.Потом были удачные чемпионаты Европы 2008 и 2010 годов, где Мехонцев, выступающий в весе до 91 кг, завоевал золото, а между ними в 2009 году чемпионат мира в Милане. Там я тоже был. У Мехонцева вышло нервное начало первого боя с немцем Стефаном Кербером, но чуть позже Егор освоился и разгромил его. Счет судейских записок был 24-3 в пользу Егора.Бой с азербайджанцем Элчином Ализадой тоже прошел по формуле «долго запрягает, но быстро едет». Мехонцев в первом раунде раскачался, а потом понеслось. Выиграл со счетом 24-3.Судьба чемпионата, по-моему, решилась в третьем бою. Против Мехонцева вышел балдеющий от себя любимого итальянец Клементе Руссо. Он шел как бы сквозь галерею зеркал, в которой каждое ему говорило: «Ну, какой парень! Какой парень!»Но бой у него не получился. Счет по справедливости должен был быть где-то 10-3 в пользу Мехонцева. Судьи, поддавшиеся неземному обаянию Руссо, поставили 7-5 в пользу Егора, но все-таки вывели его победителем.Потом был бой с турком Бахрамом Музаффером. Этот поединок был неудобным и некрасивым, но результативным. Выиграл Мехонцев со счетом 6-0. А дальше был бой, о котором многие забыли. В полуфинале чемпионата мира Мехонцев скрестил перчатки с будущим олимпийским чемпионом в весе до 91 кг и абсолютным чемпионом мира в первом тяжелом (до 90,7 кг) и тяжелом весах Александром Усиком. Мехонцев победил 14-10 за счет последнего раунда.В финале Егора ждал кубинец Осмай Акоста Дуарте, но островные надежды в этот раз молчали. В итоге победил Мехонцев со счетом 12-2. Он чемпион мира. Тогда казалось, что он на крыше мира. Но самая громкая его победа была еще впереди.В 2012 году состоялась Олимпиада в Лондоне. Вы помните ее? А я помню. И Мехонцев тоже помнит. Я в этом не сомневаюсь. Потому что там, на самом престижном боксерском турнире он завоевал тогда единственную золотую олимпийскую медаль среди наших боксеров. Я по сей день помню его финал (теперь снова в весовой категории до 81 кг) с казахом Адильбеком Ниязымбетовым. Тоже, между прочим, «коллега-левша».Первые два раунда прошли туда-сюда. В первом судьи посчитали, что победил Ниязымбетов со счетом 4-3, а во втором – Мехонцев со счетом 5-4. Итого 8-8. Не знаю, но мне показалось, что Мехонцев был немного лучше. Его трехударные (правый-левый-правый) комбинации лучше запомнились. Да и короткий правый боковой был, пожалуй, лучше. Но я ни на чем не настаиваю. Все-таки я болел за него.В третьем раунде Мехонцев атаковал с обеих рук. Наносил удары, пропускал. Раунд получился очень ровным. По-моему, ничейным. Судьи знали свое дело, потому что у них получилось то же самое, как мы узнали позднее – 7-7. Но тогда мы этого не знали. Просто сидели (те, кто сидел) и висели в воздухе (те, кто там застрял) и ждали. Долго ждали. А они все тянули со своим решением и тянули. Наконец, объявили. По мнению судей, все-таки победил Егор Мехонцев. У многих в тот день прибавилось седых волос. Даже сейчас, когда смотришь этот бой, чувствуешь напряжение. А вдруг судьи изменят решение? Слава Богу, этого никогда не происходит.Потом была профессиональная карьера. Мехонцев провел 14 боев. Ни одного не проиграл, но в 2017 году повесил перчатки на гвоздь. Пришло другое время. То, в котором ему сейчас исполнилось 40 лет.

Александр Беленький – о сегодняшнем празднике и тренере, которому будет благодарен всю жизнь.Люди редко вспоминают своих тренеров так, как должны. Нет, говорят о них почти все спортсмены, но как говорят и что. Как правило, снисходительно. Я в этом плане не исключение. Я тоже о них мало говорю и не надо напоминать мне мои статьи. Да, я упоминал, допустим, Валерия Белова, многолетнего тренера нашего тяжеловеса Александра Поветкина, или Манвела Габриэляна, который готовил к чемпионским боям Николая Валуева, но всегда как-то вскользь и мало. Не так, как они того заслуживали. Недавно меня что-то спросили о великом тренере (по-моему, самом великом; не так давно, к сожалению, умершем) американце Эмануэле Стюарде. Я помню, что я его неоднократно интервьюировал, но как и где – забыл. Дело происходило на выезде. А значит, в моем «домашнем» компьютере этого нет. А ведь хорошо говорил, очень хорошо. Сколько мудрости было в его простых словах.Но однажды тренер оказал мне такую услугу, которую даже я забыть не в состоянии, хотя до сих пор никому об этом не сказал. И даже ему спасибо никогда не говорил, а должен был бы. Ох, как должен.Дело было в 2018 году. Я вернулся домой из больницы после тяжелого инсульта. Правая половина тела не работала. Ну, как не работала? Нога как-то шла. Именно как-то. Во всяком случае, с палкой 300 метров я проходил за 34 минуты. Это я помню точно. А правая рука вообще висела неподвижно.И вот однажды мне позвонил Владимир Черня, тренер Кости Цзю. Мы были с ним шапочно знакомы, но и только. Вы спросите, о чем он говорил? Трудно сказать. В голове у меня тогда было, как на лондонских улицах до того, как там перестали отапливать помещения углем. Не туман, а смог, когда руку свою рассмотреть и то проблема. Даже жалко себя не было. Только одно глухое безразличие.Мы говорили долго, и я потихоньку приходил в себя. О чем? О том, что не надо отчаиваться. Всегда плохо не бывает. Да, тяжело, когда ты только что был молодым и здоровым, и вдруг сразу стал старым и больным. И увечным к тому же.Посреди прочего, Черня сказал одну вещь, которую я тогда мог только запомнить, но никак не сделать. Он сказал, что всегда, когда я делаю что бы то ни было, я должен думать о большем. То есть, если я шел 300 метров – 34 минуты, то должен думать, как в следующий раз пройду за 33. Звучало это хорошо, но в голове откладывалось тупо. Совсем тупо. Самое главное, казалось, ну, ладно, пройду за 33 минуты, а что дальше? Буду стремиться к 32 минутам?Разговор закончился, но, неведомо для него и для меня, что-то от него осталось. Вспомнил я Черню буквально недели через две, когда впервые прошел свои 300 метров за 28 минут. Помню это по сей день. Значит, что-то я все-таки усвоил из нашего разговора. И с тем пор вспоминал всегда. Когда прошел 300 метров за 25 минут, потом за 20, потом за 10, отбросил палку, пошел на большие расстояния – километр, два, три… И всегда помнил Черню. Он меня тренировал.В один прекрасный день я сел в свою машину и поехал. Тяжело, надо сказать, поехал, но поехал! По абсолютно пустой дороге, но столбы я все-таки проезжал мимо, и машину не продал, как мне тогда советовали очень многие знакомые. О врачах не говорю. Они были уверены не на 100 процентов, а на тысячу, что я никогда ездить не буду. С тех пор прошло шесть лет. Сейчас я езжу, извиняюсь за тавтологию, хоть на 100 километров, хоть на тысячу. Хожу километров десять. И все это сделал один человек – Владимир Черня. Когда 18 апреля этого года ему исполнился 71 год, хотел его поздравить, но не решился. Потом как-то узнал, что, когда в 2015 году он сам страдал от последствий травмы, ему пришлось продавать свои спортивные реликвии. Надо же, а я и не знал…Потом у меня в жизни было много чего еще. Последствия инсульта, перелом шейки бедра, внезапно начало портиться зрение. Я боролся, боролся, боролся и, вроде бы, начал побеждать. Вроде бы. И всегда помнил Владимира Черню, который позвонил мне в самый трудный момент и помог. Мне нужно было, чтобы, если мы с ним встретимся, мне не было бы стыдно. Пока стыдиться нечего. Надеюсь, и не будет.

Часть I | Часть IIАлександр Беленький продолжает рассказ о великих боксерах-тяжеловесах.Мы вряд ли когда-нибудь точно узнаем, как жил Тайсон в тюрьме, и мы так же вряд ли узнаем, что же все-таки было с сердцем у Эвандера Холифилда в бою с Мурером. Гипотезы на этот счет есть и гипотезы небезосновательные, которые касаются смешения разных питательных препаратов, но их мы оставим, как говорится, за кадром.Совсем недолго пробыв на пенсии, Эвандер заявил, что возвращается на ринг. Ему напомнили о сердце (сейчас это звучит странно), на что он сказал, что «лечился верой» и вылечился. Глубокая набожность Холифилда всегда была известна и пользовалась огромным уважением, но здесь ему не поверили и потребовали обследоваться. Эвандер с легкостью согласился, потому что, по его словам, уже и сам это сделал, но готов был повторить ради достоверности. Результаты были тогда неожиданными. Они показали, что у него абсолютно здоровое сердце. Никаких препятствий к возвращению на ринг не было, и чуть больше, чем через год после боя с Мурером, 20 мая 1995 года, Эвандер Холифилд встретился на ринге с довольно известным боксером Рэем Мерсером.Если был среди тяжеловесов 90-х годов нераскрывшийся талант, так это Мерсер. Армейский сержант габаритами чуть побольше Тайсона решил всерьез заняться боксом, когда ему было уже за двадцать. Преклонный возраст для боксера. Чего бы он достиг, если бы такая мысль посетила его лет на десять раньше, даже трудно сказать. Но и так получилось вполне ничего. В 27 лет он завоевал золотую медаль в категории до 91 кг на Олимпиаде в Сеуле в 1988 году. Кстати, в олимпийской деревне он жил в одной комнате с Риддиком Боу, о котором потом на каждом углу рассказывал как о конченом трусе. Боу что-то возражал в редких случаях, но всегда так, что люди убеждались: Мерсер говорит правду. Вообще, врал он крайне редко, но об этом мы еще поговорим.Перейдя в профессионалы, он в своем восемнадцатом бою (на самом деле это произошло всего через два с половиной года после начала карьеры) задал трепку очень популярному белому тяжеловесу Томми Моррисону. Это произошло 18 октября 1991 года в Атлантик-сити, штат Нью-Джерси.Может быть, это покажется многим странным, но тогда эта победа значила очень много. Моррисону было всего 22 года, и он необычайно высоко котировался среди поклонников бокса. Некоторые горячие головы прочили Томми на место Тайсона. К поединку с Мерсером он среди прочих, провел два боя, которые сделали его если не знаменитым, то, по крайней мере, очень заметным. В начале 1991 года Моррисон с интервалом в месяц нокаутировал в первом раунде сначала Джеймса Тиллиса, который выстоял против Майка Тайсона и имел в этом бою свои моменты, а потом также в первом раунде экс-чемпиона мира Пинклона Томаса, который дрался с Тайсоном и позже сказал, что Моррисон бьет сильнее. Не скажу, что лезу в большие пророки, но лично я всегда к тем (их очень немало), кому Моррисон никогда не казался топовым контендером. Ну да, красивый парень, он уже снялся у Сильвестра Сталлоне в «Рокки V», показал известное мастерство, но за одно это на первое место не ставят.Бой Моррисона с Мерсером это все подтвердил. В первом раунде Моррисон нанес левый хук, от которого Рэя перетряхнуло, и спрятал в комбинацию правый апперкот. Этот удар Мерсер не видел. Он вздрогнул всем телом, пропустил еще серию после него, но каким-то чудом остался на ногах.Еще два раунда Мерсер проиграл, в основном за счет тех же ударов Моррисона, левого хука и правого апперкота, но четвертый неожиданно выиграл, часто огорчая Томми с правой руки. Более того, Моррисон неожиданно выглядел совершенно измотанным. Он был ошеломлен, но то, что с ним произошло в начале пятого раунда, тем не менее, стало большим потрясением для боксерской общественности.Томми пропустил от Мерсера увесистый удар справа, находясь у канатов, и тот свой момент не упустил. Он обрушился на Моррисона, как линкор на беззащитную баржу, которую он добивает. Последовала сумасшедшая серия ударов, наверное, из пятнадцати. Прижатый к канатам Моррисон не мог упасть. Он пропустил едва ни все, последние пять-шесть вслепую. Наконец, он нашел маленькую щелку, где не было ни Мерсера, ни его ударов, и именно туда упал.Это был тяжелый нокаут и начало долгого конца Моррисона. В течение месяца или двух обложки всех журналов, не только спортивных, украшало его фото, где он пропускает последние удары Мерсера. На прежний уровень он никогда не вышел, но радовал всех незаурядной личной жизнью. Он много путался с женщинами, причем скопом. В какой-то момент оказался женат сразу на двух. Потом через несколько лет пошли слухи, что у него СПИД. Сначала неподтвержденные, потом подтвержденные. Ни он сам, ни особенно его жена в это не верили. А потом в 2013 году он, страшно исхудавший, умер. Жена по сей день утверждает, что не от СПИДа. Формально, может быть и не от него. Могло просто не выдержать сердце. Ему было всего 44 года.Сейчас Моррисон, если можно так сказать, «прочно полузабыт», то есть, поклонники бокса его помнят, остальные – нет. Его бои не смотрят по youtube’у. Между прочим, зря. Зрелище вроде боев Артуро Гатти.Что касается Мерсера, то ему не хватало некоторой стабильности и подлинного мастерства. В результате этого он немного проиграл престарелому ветерану Лэрри Холмсу. А на бой с вполне заурядным Джесси Фергюсоном Мерсер 19 ноября 1993 года вышел абсолютно неготовым и, когда почувствовал, что проигрывает, предложил противнику 100 тысяч долларов за то, чтобы он сдал бой. Фергюсон отказался. В конце концов, он проиграл встречу и так, правда, при разногласии судей, а после боя в лучших американских традициях заложил Мерсера, как говорится, по самое не балуйся.Фергюсон рассказал, как тот предлагал ему, такому честному, капитулировать. Вообще-то всегда правдивый Мерсер попытался все отрицать, бой-то был выигран! Какая разница? Тогда Фергюсон уточнил, когда именно это было, и предложил разобраться. Было заведено уголовное расследование, пленку боя прокрутили, нашли момент боя, указанный Фергюсоном, и увидели, что Мерсер там действительно что-то говорит. Позвали специалистов по чтению по губам, и оказалось, что Джесси не врал, и у Рэя потом были серьезные проблемы.Однако, когда Мерсер был готов к бою, он был по-настоящему грозной силой, а к бою с Эвандером, который состоялся 20 мая 1995 года, он был готов. То, что Холифилд после годичного перерыва выбрал себе противника, с которым в то время никто не хотел драться, говорило о многом. О еще большем говорило то, что он его победил в 10 раундах по очкам, впервые в его жизни, послав Мерсера в нокдаун.Однако широкая публика того боя почти не заметила, так как только что из тюрьмы вернулся Тайсон, и людям было не до Мерсера и не до Холифилда. По той же причине почти не заметили и третий бой Холифилда с Риддиком Боу, который состоялся 4 ноября 1995 года. Многие даже в Америке по сей день убеждены, что они встречались только дважды.Это был странный бой. Уже во втором раунде стало казаться, что Холифилд устал и вообще был не похож на себя. Точнее, похож на себя в бою с Мурером. Может быть, с сердцем у него что-то действительно было не так? Позже выяснилось, что он действительно вышел на ринг с температурой. В четвертом и пятом раундах он стал тяжело дышать. Или он просто страдал от какой-то вирусной инфекции, как потом говорил? Среди прочих этот бой комментировал Джордж Формен, который, глядя на Холифилда, сказал: «Этот человек болен».Больной он был или здоровый, но в шестом раунде Холифилд, собрав всю волю в кулак, послал Боу в нокдаун левым боковым. Риддик встал, но, казалось, продолжить бой уже не сможет. Холифилд бросился его добивать, но… силы совсем его оставили. Боу достоял шестой раунд, перехватил инициативу в седьмом, а в восьмом послал уже Холифилда в нокдаун правым кроссом в челюсть. Эвандер встал очень тяжело только на счет «девять» и не понял рефери, когда тот попросил его сделать несколько шагов вперед. Тем не менее, рефери дал команду продолжить бой. Буквально через несколько секунд Холифилд упал снова фактически от двух ударов Боу по перчаткам, и встреча на этом была закончена.После этого боя на Холифилде в очередной раз (в который уже?) поставили крест. После того, как он 10 мая 1996 года нокаутировал в 5 раунде экс-чемпиона мира в первом тяжелом весе Бобби Чиза, все эксперты только укрепились в своем мнении, мол, чего так долго возился-то? Однако все соглашались, что Холифилд заслужил право выступить в титульном бою еще раз, тем более, что его бой с Тайсоном должен был состояться еще в 1991 году и сорвался не по его вине. На том и порешили.Но здесь возникло неожиданное препятствие. Официальным претендентом по всем версиям опять был британец Леннокс Льюис, два года назад потерявший чемпионский титул WBC. Тайсон абсолютно не боялся Льюиса как соперника. Скорее всего, для него он был тогда только жертвой Макколла и не более того. Но Тайсон хотел провести гораздо более выгодный с финансовой точки зрения бой с Холифилдом, и Майк, точнее, конечно, промоутер этого матча Дон Кинг от его имени, предложил Льюису 4 миллиона отступных плюс гарантированное право на то, что следующий бой Тайсона будет именно с ним. Британец согласился, но не согласился WBC, который лишил Тайсона своего титула, оставив его, таким образом, только чемпионом мира по версии WBA. Но о каких версиях можно говорить, когда речь о Тайсоне? О ТАЙСОНЕ! Так что для всех Железный Майк как был, так и остался единственным и неоспоримым чемпионом мира в тяжелом весе. В общем, дорога к бою Тайсон-Холифилд была открыта, и он был назначен на 9 ноября 1996 года, а местом проведения стал, разумеется, MGM Grand в Лас-Вегасе. Кто же еще?Перед боем 48 из 49 опрошенных экспертов уверенно заявили, что победит Тайсон. Эта цифра тогда фигурировала везде. Даже утверждали, что сорок девятый хотел быть оригинальным. На вопрос, в каком раунде Холифилд сложит оружие, самым популярным был ответ «в четвертом». Осталось только проверить свои прогнозы.То, что произошло дальше, стало для людей, как лютая жара посреди января. Именно жара, а не удар молнии, как потом говорили. Дело в том, что удар молнии длится максимум одну секунду, а бой все-таки продолжался куда дольше. Давайте разберем его по раундам. Все равно нам не передать ту степень неожиданности, с которой на людей обрушилось то, что случилось.1 раунд. Едва противники сходятся, Тайсон наносит правый прямой в разрез, Холифилд отступает, и ему вдогонку летит еще левый боковой. Эвандер чуть оступается, но успевает поймать равновесие, прежде чем на него снова начинает наседать Тайсон. Следующую его атаку навалом Холифилд уже встречает правым боковым, который слегка гасит его наступательный порыв. Затем Эвандер наносит еще удар левой по печени, от которого Тайсона на долю секунды сгибает, но он тут же выпрямляется. Железный Майк наносит правый кросс, Холифилд клинчует, а чуть позже опережает атаку Тайсона своей. Майк снова попадает правой в разрез, но Холифилд отвечает трехударной комбинацией из двух левых хуков с правым апперкотом между ними. Тайсон проводит сначала один правый кросс, а затем еще очень сильный второй. На последних секундах Майк достает Холифилда еще одним правым кроссом, начинается размен, звучит гонг, но никого это не останавливает, и они продолжают драться, пока рефери Митч Хэлперн не встревает между ними. Раунд в целом равный. Может быть, Тайсон был чуть лучше, но только за счет концовки. Тем не менее, первый раунд можно занести и в актив Холифилду: он не дал себя раздавить и показал, что у него есть ответы на все, что может предложить Тайсон, а это уже полдела. До сих пор так в первом раунде выглядел только Бастер Даглас. Аналогия напрашивается сама собой, хотя манерой боя Холифилд и Даглас совершенно не похожи.Между раундами Дон Тернер, тренер Холифилда, говорит своему подопечному: «Оставайся спокойным и ты победишь. Ты же все видишь». Это первый разумный голос, который мы слышим.2 раунд. Холифилд показывает, что он приноровился к агрессивной тактике Тайсона. Во всяком случае, он пропускает правый Тайсона мимо головы и наносит свой удар правой снизу, который застает Майка несколько врасплох. Потом опять на долю секунды сгибает Тайсона: на этот раз правым по корпусу. Однако чуть позже Майк отвечает парой левых хуков. Холифилд держит, а потом наносит правый боковой в голову. Тайсон не то чтобы потрясен, но он прочувствовал этот удар всем своим телом. Чуть позже Эвандер проводит четырехударную комбинацию из правого апперкота по корпусу и трех боковых. На этот раз держать приходится Тайсону, и он держит, а потом наносит левый хук. Это последний удар, который удается ему в этом раунде. Он снова бросается в атаку и нанизывает свою голову на левый джеб Холифилда. Больно. Раунд заканчивается. Все обращают внимание, что в свой угол Тайсон возвращается каким-то разочарованным и обескураженным: он не привык к тому, чтобы противники не ломались под его ударами. Раунд за Холифилдом: и по очкам, и, что еще важнее, психологически.3 раунд. Холифилд снова лучше. Он наносит больше ударов и точнее попадает. Ярость с обеих сторон закипает такая, что рефери вынужден предупредить обоих, чтобы они слушались его команд.4 раунд. Холифилд проводит серию, Тайсон пригибается, и она приходится по макушке, не причиняя ему особого вреда, но Эвандер тогда проводит правый по корпусу, а затем еще очень сильный правый в голову, который Тайсону удается сильно смягчить плечом. После этого Майку удается ненадолго перехватить инициативу. Он наносит один за другим два очень сильных левых хука. Затем пропускает правый кросс Холифилда, но отвечает своим. Опять равный раунд. Если вы отдали первый Тайсону, то этот отдайте Холифилда или наоборот. Так, по-моему, будет справедливо.Интересно, многие ли вспомнили, что именно в четвертом раунде большинство экспертов пророчило Холифилду конец? Вот он прошел, а никаким концом и не пахнет. И кто сказал, что Холифилду? Может быть, Тайсону?5 раунд. После относительного успеха в предыдущем раунде Тайсон оживляется и бросается в атаку. Наверно, у многих зрителей в этот момент в памяти встал бой Холифилда с Мурером и третий бой с Риддиком Боу. Некоторые даже вспомнили, что говорили эксперты перед боем. Может быть, они не так уж были неправы? Неужели Холифилд проиграет бой, который в психологическом плане уже выиграл? Тайсон проводит свою коронную комбинацию из двух правых апперкотов, по корпусу и в челюсть. Холифилд держит, и снова у Майка появляется на лице озадаченное выражение. Да что он, бетонную стену пытается нокаутировать, что ли? Раунд за Тайсоном, но, кажется, это пиррова победа, так как она нанесла ему самому куда больший моральный урон, чем Холифилду физический.6 раунд. Генеральное сражение, которое предопределяет исход всей кампании.Тайсон атакует с обеих рук, но попадает лишь вскользь. Холифилд бьет правой в разрез и клинчует, а потом удачно встречает атаку Тайсона левым прямым. Майк проводит одну из своих излюбленных комбинаций, правый по корпусу и левый хук в голову, но в последующем размене уже лучше выглядит Холифилд, который проводит правый кросс, а затем левый боковой. Тайсон снова перехватывает инициативу на несколько секунд и наносит два правых кросса и левый хук. После этого снова завязывается долгий размен, перемежающийся паузами. Пожалуй, Тайсон проводит в нем чуть больше ударов, но и устает он тоже больше. В этой ситуации абсолютно логичным выглядит сильнейший правый боковой, который проводит Холифилд. Тайсон потрясен, но не подает вида. Он уходит вниз, маскируя этим движением то, что отводит левую руку назад, чтобы со всей силы нанести ею левый хук, но Холифилд все видит и разгадывает его маневр. Он внезапно сближается, уходит от удара, бьет левый апперкот, и Тайсон оказывается в нокдауне! Он в нокдауне! Это непостижимо! Удар был конечно очень сильным, но виртуозность его исполнения не сводится к силе. Своим внезапным движением вперед Холифилд поставил Тайсона в очень неудобное положение. У него ноги оказались впереди корпуса, в этих условиях его свалил бы и куда более слабый удар. Но удар, как уже говорилось, был сильный. Тайсон падает и где-то еще метр-полтора проезжает по настилу ринга на заднице. Он встает и даже лезет в размен, но Холифилд в нем берет верх. Гонг. Эвандер получает за этот раунд 10-8.«Я даже не помню, как я упал», - скажет Тайсон после боя, - «Я ничего не помню, начиная с третьего раунда. В третьем или четвертом раунде он ударил меня, и я потерял сознание (Тайсон сказал именно так). Я не знал, где я нахожусь. Я вообще ничего не знал».7 раунд. После таких битв берут паузу. Именно это оба и делают, но если Холифилд просто отдыхает, к тому же время от времени взрываясь и атакуя, то Тайсон уже ничего не может сделать, хотя автоматически отвечает. В какой-то момент Холифилд подходит к нему и с улыбкой говорит: «Ну, давай же!» Потом Майк снова пытается уйти от атаки вниз и сталкивается головами с Холифилдом. У Тайсона уже несколько раундов обильно кровоточит бровь, которую ему все время обрабатывают между раундами, но теперь она открывается снова, и рефери приглашает врача, который после паузы разрешает продолжить бой. Но последние надежды болельщиков Тайсона, верящих в то, что их любимец еще может воспрять духом, тают, как лед на солнце.8 раунд. Почти ничего не происходит. Оба много клинчуют, а в редких разменах Холифилд показывает свое полное превосходство. Третий раунд подряд за Эвандером, хотя в последнем из них было сделано так мало, что его трудно кому-то отдать.9 раунд. Преимущество Холифилда постепенно становится тотальным. Эвандер бьет серии, причем, не только двойки, но и, например, левый апперкот - левый хук - правый кросс. Тайсон где-то между делом умудряется всунуть свой кросс, но Эвандер его едва замечает. Едва замечает удар Тайсона! После этого следует еще одна двойка Холифилда, а ближе к концу он проводит четырехударную серию правый кросс - левый хук и повтор. Раунд заканчивается разменом, в котором опять лучше выглядит Эвандер. Если бы на месте Тайсона был кто угодно другой, бой уже давно бы закончился. Но он еще идет. Еще идет…10 раунд. Тайсон пытается провести правый кросс, но он лишь задевает голову Холифилда. Затем в размене Холифилд проводит два правых апперкота, на которые Тайсон едва отвечает одним. Эвандер читает все его действия. Когда давно уже не железный Майк решает броситься в атаку, Эвандер буквально насаживает его на свой встречный правый прямой. Тайсон в ответ проводит правый кросс и левый хук, но в них нет силы. Майк нагибается, уходя от встречного удара Холифилда, и напарывается как раз на него. Тайсон своим инстинктом, потому что ничего кроме инстинкта у него давно уже нет, чувствовал, что Холифилд ударит правый кросс, а Эвандер нанес какой-то полу-апперкот-полупрямой как раз навстречу лицу Тайсона. Майк потрясен и тут же пропустил еще и правый кросс, которого боялся. Где-то секунд за тридцать до конца Холифилд наносит правый кросс, за которым навалом следуют три боковых левый-правый-левый. Майк потрясен уже не в первый раз за этот раунд, но держится. Холифилд продолжает серию. Тайсон пытается провести правый кросс, в который вкладывает все оставшиеся силы, но заканчивается это катастрофой: Холифилд слегка подныривает под его удар и наносит свой правый прямой под рукой Тайсона, который тот сам очень усиливает своим встречным движением. Это называется «попасть правой на правую». Железный Майк совершенно ошеломлен. Он спиной на заплетающихся ногах отбегает к канатам. Бегущий Тайсон – это зрелище. Холифилд догоняет и как по мишени наносит ударов десять. Он чуть поторопился и слишком сблизился, поэтому не смог полностью вложиться в эти удары, и Тайсон устоял, но уже держится на ногах даже не на своем честном слове, а на честном слове своей бабушки. От нокаута его спасает гонг.В перерыве Майк не может даже прямо сидеть, но он все-таки еще чемпион и он по-прежнему Тайсон, поэтому он не может проиграть бой сидя в углу, и, когда звучит гонг, он снова выходит на ринг, ставший для него сегодня плахой.11 раунд. Холифилд присматривается к Тайсону, как удав к кролику, а тот честно, хотя и на полном автопилоте, пытается хоть что-нибудь сделать, но его удары либо летят мимо, либо увязают в защите Холифилда, который как бы нехотя отвечает. Наконец Эвандер наносит четыре пробных удара, три джеба и кросс: так созрел плод или еще не созрел? Созрел! Холифилд наносит подряд три левых хука и правый кросс, затем еще четыре удара, три из которых достигают цели. Тайсон опять бежит спиной вперед к канатам, Холифилд догоняет и всаживает еще один правый кросс, а потом вдогонку еще один, но здесь путь к Тайсону ему преграждает рефери, который влезает между ними и показывает, что бой закончен. С начала раунда прошло всего 37 секунд.Когда Тайсону дали слово на послематчевой пресс-конференции, он неожиданно обратился к Холифилду и сказал: «Я просто хочу пожать тебе руку. Мы так долго шли к этому. Я просто хочу дотронуться до тебя. Большое спасибо тебе. Я отношусь к тебе с огромным уважением».Ему зааплодировали. Это было уже второе потрясение за один день. Оказывается, Тайсон умеет себя вести по-рыцарски, а не только как взбесившийся кабан. Но Железному Майку этого показалось мало, и он сказал еще несколько очень важных слов: «Я считаю, что Эвандер Холифилд как боец лучше Бастера Дагласа. К встрече с Дагласом я совсем не готовился, а на этот раз я был в хорошей форме». Оболваненная экспертами (в самом деле, экспертами) аудитория зааплодировала ему еще раз.Ну а дальше Америка принялась извиняться перед Холифилдом. Оказывается, великий боец все эти годы жил рядом, а о нем никто и не думал. Все считали великим другого и, оказывается, ошибались. Холифилд переиграл Тайсона в его игре. Он не бегал, не пытался обыграть на дистанции, пользуясь преимуществом в росте. Он при любой возможности шел вперед и бил. И забил. Вообще весь этот поединок в чем-то разительно напоминал последний бой американского боевика между Главным Хорошим Парнем и Главным Плохим. Он был долгим и тяжелым, Хорошему Парню поначалу доставалось, но потом он вернул все Плохому с лихвой, и остался один над поверженным врагом в свете не то восходящего солнца, не то горящего склада, на котором, согласно правилам боевика, и должен был проходить этот бой.Это было славное царствование. У Тайсона, конечно, всегда хватало почитателей, но и среди них было много людей, которые, как ни странно, хотели, чтобы его, в конце концов, побили. Вряд ли кто-нибудь откажется посмотреть на крушение монстра из безопасного укрытия, но желать ему победы как-то трудно.Ну а сам Холифилд объяснял всем и каждому, что это Бог победил его руками. Сначала его не очень слушали, мол, мели, Емеля, то есть чемпион, твоя неделя, но потом кто-то из журналистов заметил, что к подобным заявлениям можно относиться как угодно, но Холифилд действительно верит в то, что Бог не позволил бы кому-то, вроде Тайсона, побить его. Так под победу Холифилда было подведено еще и теоретическое, то есть, в данном случае религиозное, обоснование. Многие даже увидели какой-то знак в том, что Эвандер перед боем всегда слушает и поет безумные по красоте религиозные песнопения, которые афроамериканцы называют спиричуэлсы.Однако очень скоро Америка опять заскучала и затосковала по Тайсону. Так разбитная бабенка лет тридцати с большим гаком, выйдя замуж за хорошего, положительного во всех отношениях мужика, скоро начинает тосковать по бесшабашному бойфренду, который не изменял ей только с телеграфным столбом, да и то только по причине его, столба, неясной сексуальной принадлежности. Зато был веселым, и ни одного дня не проходило без приключений.Тайсон, конечно, веселым не был, но и скучно с ним тоже никак не было. История Холифилда, как практически любого другого боксера, это, прежде всего, история его боев. Между боями он был обычным гражданином, далеко не самым интересным (впрочем, на этот счет тогда еще предстояло сделать одно любопытное открытие). Тайсон же заполнял паузы между боями такой интересной информацией о себе, что сами бои давно уже перестали быть самым важным. Время бунта против поликорректности давно прошло, но Железный Майк, опять-таки сам того не зная, сменил амплуа. Точнее, ему сменили амплуа. Раньше он был лидером бунта, американским Стенькой Разиным в борьбе с политкорректностью, а теперь он стал главной фигурой массовой культуры в полной мере сознающей себя таковой. Через пару лет он даже выдаст по этому поводу такой перл: «Люди битком набьются в Мэдисон Сквер Гарден, чтобы посмотреть, как я мастурбирую».Но в 1997 году до таких откровений он еще не дошел. Люди хотели развлечений, а Тайсон, как говорил кто-то из героев Маяковского в «Бане», «делал им красиво». То, что люди не признавались даже себе в том, что именно это «было им красиво», дела не меняло. Билеты они все равно покупали, и все равно садились перед телевизорами, а большего от них и не требовалось. В общем, Америка по-прежнему хотела видеть Железного Майка, но пока как-то боялась себе в этом признаться. Так или иначе, но Тайсона страна должна была получить. В договоре на бой Холифилд-Тайсон содержалось условие, по которому Эвандер в случае своей победы должен был дать матч-реванш.Это может показаться странным, но фаворитом в матче-реванше снова считался Тайсон. И это несмотря на то, что все хоть сколько-нибудь разбирающиеся в боксе люди понимали, что в первом бою Железный Майк проиграл отнюдь не случайно. Все-таки Тайсон был какой-то магической фигурой, что нам сегодня трудно понять. Однако его проблемой было то, что на Эвандера Холифилда его магия не действовала. То есть, абсолютно. И с тем большим нетерпением все ждали матча-реванша. Знали бы они, что их ждет! Они думали, что самая большая сенсация уже была, а она скалила зубы буквально за углом.(продолжение следует)

Сегодня, 8 октября, исполняется 206 лет с тех пор, как боксеры проводят свои бои в перчатках. Александр Беленький рассказывает как все начиналось.Постойте, это значит, что в 1818 году они работали в перчатках? А как насчет того, что Джон Л. Салливан, как-никак первый официальный чемпион мира, причем абсолютный, провел защиту своего титула БЕЗ всяких перчаток 8 июля 1889 года в Ричбурге, штат Миссисипи, против Джейка Килрейна? Через семьдесят с лишним лет после 1818 года?! Там еще был знаменитый ганфайтер с Дикого Запада Бэт Мастерсон. Он был телохранителем Джона Л. Салливана.Бой, между прочим, был ого-го! Он проходил по так называемым «Правилам Лондонского призового ринга». Раунд длился столько времени, сколько оба боксера стояли на земле, а перерыв между раундами составлял 30 секунд. Жестковато, да? Бой Салливана с Килрейном продолжался 75 раундов или, как утверждают историки, 2 часа 16 минут и 23 секунды. В нем было много увлекательных подробностей. Килрейн закончил первый раунд в свою пользу, послав Салливана на землю. Как он это сделал? Трудно сказать. Не факт, что ударом. Он мог бросить Салливана на землю. «Правила Лондонского призового ринга» это допускали.Потом Джон Л. стал брать верх. Временами Килрейн падал даже без удара, чтобы получить полминуты на отдых. В 36 раунде он был совершенно измучен, но в сорок четвертом (!) раунде Джона Л. Салливана неожиданно вырвало, как утверждали, от холодного чая, который он пил попеременно с виски между раундами. Да-да, он выпил предположительно полтора литра самого настоящего виски, но какого джентльмена может вырвать от такой мелочи?Салливан быстро пришел в себя, и в 75 раунде (раунды были короткие) добил Килрейна. Он хотел побить еще секунданта Килрейна, но тут уже в дело вмешались многочисленные помощники, и второй бой в тот вечер не состоялся.Чего у Джона Л. и у Джейка точно не было, то это перчаток, которые, если верить сегодняшней двести шестой годовщине, точно должны были быть. Как же так вышло?Очень просто. Бокс тогда существовал уже давно, но как спорт был еще, если можно так сказать, очень молод. В программу Олимпийских игр его включили только в 1904 году, и то, чтобы сделать приятное американцам. В 1908 Олимпиада проводилась в Лондоне, и бокс снова вошел в нее. А в 1912 году – в Гетеборге, Швеция. Умасливать было некого, и бокс в нее не вошел. Окончательно он стал частью олимпийской программы только в 1920 году. Олимпиада 1904 года проводилась впервые в Америке – в Сент-Луисе, и решили, что американцам это понравится. Кстати, на Играх все участники уже боксировали в перчатках, как и профессионалы. В те годы как раз проходили большие изменения.Так откуда взялись перчатки в 1818 году? Из одной фразы: «Два чемпиона, сложением напоминающие Геркулеса, вышли в ринг с огромными мягкими перчатками, которые защищали их кисти рук». Не верите? Тогда я приведу вам оригинал: “The two champions were built like Hercules and they entered the ring with their hands guarded with huge padded gloves”.И это все! Ни имен, ни кто победил. Эта фраза из газеты, в которой рассказывалось, что во Франции в городке Aix-la-Chapelle состоялся поединок двух боксеров из английских воинских частей, расположенных здесь. Странно, что во Франции? Ничуть. После окончательного крушения Наполеона в 1815 году, многие английские части оставались на континенте. Произошло это, по большинству мнений, 8 октября 1818 года. Перчатки были в Англии хорошо известны, но это был первый случай, когда их надевали во время самих соревнований, а не во время тренировочного спарринга.Очень постепенно правила смягчались, но все же куда медленнее, чем нравы. В 1867 году по правилам маркиза Куинсберри они стали обязательной принадлежностью боксерского матча в Британии… И никто их не надел. Тем более, что центр мирового бокса переместился в США. Дальше вы знаете. В 1889 году прошел последний боксерский матч в перчатках за звание чемпиона мира в тяжелом весе. А когда подобрался претендент для следующего боксерского матча в королевском весе, а именно Джим Корбетт по прозвищу «Джентльмен Джим», они были включены как обязательные.Великий Джон Л. Салливан недолюбливал правила маркиза Куинсберри, но на этот раз он сам настаивал на том, чтобы перчатки были, так как понимал, что выносливость не является его сильной стороной. Корбетт легко согласился. Он также предпочитал новые правила. Бой проводился в стандартных для того времени пятиунцевых перчатках. Не надо лезть в справочник, чтобы узнать, как закончился этот бой. В 21 раунде победил Корбетт, нокаутировавший Салливана размашистым ударом справа.Перчатки постепенно видоизменялись. Сначала они весили, как уже говорилось, пять-шесть унций. Драться в них было то еще удовольствие. Сохранилось описание, как готовился к бою, например, чемпион мира в тяжелом весе 1919-1926 годов Джек Демпси. Правда, к тому времени они потяжелели до восьми унций, но все равно.Поверх обычных бинтов руки Демпси были обмотаны очень грубой клейкой лентой. После этого Демпси еще и окунул их в ведро с водой. Когда руки высыхали, лента становилась совсем каменной. Секундантам его соперника, на глазах которых это происходило, и в голову не пришло возражать против этого – по тем временам это было абсолютно легально. В общем, колотушки из рук получались те еще.Постепенно правила смягчались. Подобные приготовления рук к бою были запрещены. Перчатки потяжелели до десяти унций, в некоторых случаях, даже больше. Правда, появлялись иногда специалисты, которые находили способы «утяжелить» руки. Так делал, например, чемпион мира в полусреднем весе 2002-2007 годов по версии WBO и 2008-2009 годов по версии IBF мексиканец Антонио Маргарито. Или, может быть, с ним делали. Его команда использовала что-то вроде гипсового порошка на костяшках и передней части кулака, который затвердевал, после того, как руки опускались в воду. Это обнаружили в 2009 году. Не было доказано, что Маргарито знал об этом. Тем не менее, он сначала был дисквалифицирован на год, а потом его заставили драться в обычных перчатках, и он быстро сошел на нет.Так или иначе, но борьба вокруг перчаток продолжается. Сегодня отмечают 206-летнюю годовщину их введения. Еще на 206 лет хватит.

В фильме «Место встречи изменить нельзя» фотограф Гриша «Шесть на девять» говорил: «У меня удар правой 95 кг. А что? Сам Сегалович, чемпион Советского Союза по боксу, отказался от встречи со мной». Сегодня, 25 сентября, исполняется 108 лет со дня рождения чемпиона страны 1940 года и 1944-48 годов Льва Сегаловича. Александр Беленький вспоминает прославленного боксёра и тренера.Родился-то он давно, в 1916 году, и прожил долго. Я его успел увидеть? Почему вопросительный знак? Потому что я не уверен в этом. Дело было так. В начале 90-х годов я шел по Москве. Вместе со мной был парень, звали его Евгений (имя изменено) и был он КМСом по боксу.«Смотри!!!» - вдруг почти закричал он, - «Это Сегалович!!!» Тогда еще были люди, для которых слава советского бокса что-то значила.Я повернул голову, в ту сторону, в которую он показывал, и увидел крошечного старичка, который шел по улице. Не знаю почему, но у меня в памяти он отложился как «скрипач». Весь его облик был созвучен этому слову. Такая же шаткая походка. Кажущаяся неуверенность. Глаза, которые прятались за густыми бровями, смотрели далеко, где играла какая-то музыка, которую он, казалось, слушал. Он поравнялся с нами. В глазах его что-то мелькнуло, его лицо тут же улыбнулось, а глаза отобразили выражение восхищения, с которым на него смотрел Евгений. Наверное, это все-таки был он, потому что вдруг его походка стала мягкой и упругой, таящей в себе силу, которая в его «семидесяти-с-лишним»-летнем теле казалась невозможной. Если это действительно был он, ему оставалось жить еще лет десять. Вот и вся встреча, но я ее почему-то помню, как будто она была вчера. Чем богаты – тем и рады.Лев Маркович Сегалович родился в Херсоне в еврейской семье 25 сентября 1916 года. Город этот был славен еврейскими традициями, но вскоре родители приняли решение переехать в Харьков, который тоже этим известен. Сегалович учился в еврейской восьмилетней школе, параллельно занимаясь чуть ли не всеми видами спорта. В частности, играл в волейбол за команду школы, по которому она заняла первое место в городе. Видимо, товарищам Сегаловича по команде кто-то не сказал, что евреи в спорте «полные нули». Они этой «истины» не знали и завоевали первенство. Одновременно с этим Сегалович очень увлекался рисованием. В общем, был хороший средний мальчик.По окончании школы он поступил на рабфак, а оттуда – в Химико-технологический институт. По-прежнему увлекался разными видами спорта и, наконец, получил предложение перевестись в Киевский государственный институт физической культуры, который окончил в 1938 году.К этому времени он уже был боксером. В 1936 году он завоевал первое место на первенстве Украины по боксу. Сегалович решил на этом не останавливаться. В 1938 году занял третье место на всесоюзном первенстве, а в 1940 году стал впервые чемпионом СССР в наилегчайшем весе.Славу Сегаловичу принесла его уникальная манера ведения боя. Он был скрытым левшой. Почему так? Не знаю. Может быть, сказали: левая нога впереди, правая сзади, он так и встал. В то время у нас к левшам многие относились так себе. Не укладывалось это во всеобщую универсальность. После войны многие предлагали литовскому тяжеловесу Альгирдасу Шоцикасу встать из левши в обычную стойку. Но для Сегаловича это оказалось тем, чем надо. Телевидения тогда не было, и все поклонники бокса показывали «левый скачковый удар» Сегаловича кто во что горазд. На самом деле наносился он приблизительно так. Лев неожиданно уходил влево и уклонялся тоже влево, перенося вес на левую ногу. Таким образом, его левая рука оказывалась «заряжена» под удар. После этого он делал шаг вперед правой ногой и почти одновременно шагал и левой, обгоняя правую. В этот самый момент и наносился боковой удар левой в голову, иногда заменявшийся левым по корпусу. Тогда никто так не бил. Эффект был просто страшный.На словах все выглядит длинно и путано, но самое странное, что я это видел. Тогда же, когда я Сегаловича видел живьем, шел документальный фильм о нем по одному из центральных каналов. Там он сидел, вылитый «скрипач», каким он мне видится, и что-то рассказывал. Хорошо рассказывал. Интересно. В заключение ведущий попросил его показать его скачковый удар, и вдруг он преобразился. Он показал фрагмент боя с выходом на удар. Сегалович в свои семьдесят с лишним был великолепен! Я сразу понял, как он был опасен. Точнее, не понял, а почувствовал.Но пока шел относительно счастливый сороковой год. Война? Какая война? Которую мы выиграем малой кровью на чужой территории? К тому же у нас был договор о ненападении с Германией. Да об этом и думать не стоило. Но война была ближе, чем многим тогда казалось. Сорок первый год уже дышал на нас своим мертвенным дыханием.Сегалович пошел в военкомат сразу, не дожидаясь повестки, но там знали, кто он такой, сначала служил в госпитале, потом его направили инструктором в учебную часть. До фронта он добрался только в 1943 году. Воевал хорошо. За участие в боевых действиях был награжден орденом Отечественной войны второй степени. Это не тот, которым в связи с 40-летием Победы награждали всех. Это был настоящий боевой орден.В 1944 году Сегалович был отозван с фронта вместе с другими боксерами и снова стал чемпионом страны в наилегчайшем весе. Подтверждал это звание еще четыре раза. Выдающееся достижение надо сказать. В 1946 году выиграл Всеславянский турнир в Праге. Некоторую иронию в этом тогда никто не заметил. Или сделал вид, что не заметил.Но время шло, и приходили новые герои. В 1949 году Сегалович занял второе место на чемпионате СССР. Он проиграл почти годящемуся ему в сыновья 19-летнему Алексею Булакову, который родился слишком поздно, чтобы пойти на войну. Потом проиграл ему еще раз. Сегалович понял. Час пришел, и в 1951 году сам ушел в отставку. Сильно бьющий и серийный Булаков на Олимпиаде-52 в Хельсинки завоевал бронзу, в упорном бою уступив немцу из ФРГ Эдгару Базелю.А Сегалович продолжал свою тренерскую карьеру. Он был представителем советской довоенной школы бокса, которая шла не в том направлении, что новая игровая манера. Меняться Сегалович отказался. В 1972 году в среднем весе чемпионом Мюнхенской Олимпиады стал его ученик прославленный Вячеслав Лемешев. Так Сегалович еще раз доказал свою правоту. Пройдет совсем немного времени, и наш бокс пойдет «за Сегаловичем».Он умер 27 марта 2001 года. Ему было восемьдесят четыре. Был ли он счастлив? Наверное, был.

Александр Беленький – о сегодняшнем имениннике.Сегодняшний день, 19 сентября, я запомнил давно. Еще в том тысячелетии. Я скоро буду, как древний египтянин мыслить тысячелетиями. Это день рождения нашего самого прославленного боксера Кости Цзю, которому сегодня исполняется 55 лет. Раньше мне казалось, что ему всегда будет около тридцати, а мне не будет и сорока, а вот поди ж ты… Ну, что? Поздравляю его с этим «полу-юбилеем»! Искренне!Отслеживал я его карьеру с 1989 года. Тогда он стал чемпионом Европы в Афинах и сразу же запомнился своим феноменальным ударом и прекрасным чувством дистанции, позволявшим ему легко обыгрывать соперника, если вдруг не удалось его завалить. Именно тогда кто-то сказал (к сожалению, не помню, кто именно), что у этого парня большое будущее, если только он пожелает заняться профессиональным боксом.Потом, в том же году, правда, был чемпионат мира в Москве, где Цзю взял лишь бронзу, но я был в тот день в зале и воспринял произошедшее как какую-то случайность, каковой эта медаль и была. Самое главное, что точно так же это восприняли и другие поклонники бокса. Во всяком случае, в день финалов, когда Костя появился в зале, хотя не принимал участие в соревнованиях, по рядам прошел сдавленный театральный шепот, который слышен был очень издалека: «Смотри! Цзю пришел! Вон он!» Так люди приветствуют только будущих чемпионов. Впрочем, это был его последний «неудачный» старт. В 1990 году, выступая в новой для себя весовой категории до 63,5 кг, Цзю выиграл Игры Доброй воли, затем в 1991 году – чемпионат Европы и чуть позже чемпионат мира. Последний проходил в Сиднее, Австралия, там Костя и остался.Чемпионом мира среди профессионалов Цзю в первый раз стал 28 января 1995 года. Его соперник, тогда еще обладатель пояса IBF в весе до 63,5 кг, пуэрториканец Джейк Родригес, смотрелся жалко на фоне соперника. Костя сломал его еще до боя, а в нем самом лишь поставил точку. В 4 раунде Родригес падал, кажется, четыре раза, а в шестом, как говорят плохие романисты, «силы оставили его». У мира и IBF появился новый чемпион. Тогда казалось, что это очень надолго.Костя очень удачно выступал, защитил титул пять раз и 31 мая 1997 года вышел это делать в шестой против американца Винса Филиппса. Он выступал во все той же весовой категории до 63,5 кг, и в тот раз что-то напутал с аминокислотными препаратами. В результате, когда он только шел к рингу, его организм был обезвожен, как будто он провел раундов десять. Сил было очень мало. Что это такое, знает только тот, кто занимался боксом. Раунд шел за раундом, оставшиеся силы таяли, но Костя как-то держался. Когда дело подошло к тому самому десятому раунду, они его окончательно оставили, и он проиграл бой техническим нокаутом.К его чести, эта неприятность не вылилась для Цзю в трагедию. Спустя два года и четыре нокаута (противников, конечно) он встретился с мексиканцем Мигелем Анхелем Гонсалесом за вакантный титул WBC в весовой категории до 63,5 кг. Произошло это 21 августа 1999 года в Майами. Гонсалес был личностью очень известной. Тогда известной. На счету у него было 43 победы, 1 поражение по очкам от Оскара Де Ла Хойи, который забежал в эту категорию, и 1 ничья (!) с великим мексиканцем Хулио Сесаром Чавесом. Даже если вы не знаете, кто это такой, то наверняка слышали.Против Цзю Гонсалес ничего не смог. В 10 раунде на ринг поднялся тренер мексиканца, чтобы вызвать остановку боя. И вызвал. Ничто человеческое было ему не чуждо. Так началось долгое правление Цзю во второй раз.Костя нокаутировал еще известного в ту пору мексиканца Ахмеда Сантоса, и на 29 июля 2000 года был намечен его бой с самим Хулио Сесаром Чавесом, пусть постаревшим, но все еще грозным. Дальше появляюсь, извините, я. Нет, не в качестве соперника или чего-то такого. Я работал тогда в газете «Спорт-экспресс», и меня было решено послать в Америку, где должен был драться Костя Цзю. Кажется, решение было вызвано тем, что менеджер Цзю, некто Влад Уортон, более известный в нашем кругу как Киса Воробьянинов, решил пригласить на этот бой большую группу людей из России, в которую вошел и я. Заметьте, об Уортоне я не хочу сказать ни одного плохого слова, хотя потом у него было с Костей много разного. Настоящая фамилия его, кажется, была Воробейников, тут уж недалеко и до Воробьянинова, а Киса – ну, так уж пришлось. В России нельзя быть Воробьяниновым, чтобы тебя не прозвали Кисой, как героя «Двенадцати стульев».И я поехал. Долетел нормально. Только когда самолет садился в Лос-Анжелесе, он вдруг стал заваливаться набок. В последнюю секунду перед посадкой пилот его выровнял. Но было нехорошо. Я обратил внимание, что наши стюардессы все побледнели. Прямо под косметикой, под которой было видно мертвенный цвет кожи. Я понял, что мне это не показалось.Потом мы долетели до Финикса, где был бой. До 11 сентября 2001 года оставалось еще время, и настроение на самолетах царило расслабленное. По-моему, на борт можно было танк пронести. Все равно никто бы ничего не заметил.Ну, вот мы и добрались до Финикса. Как там было? ЖАРКО!!! Когда вышли на улицу, случился первый шок. В тени в течение всего моего приезда было от 42 до 46 градусов. Это только то, что я видел на термометрах. Москве 2010 года и не снилось. Ты точно знал, где у тебя легкие. Ходить можно было только медленно. Если шел быстро, легкие обжигало.Костю увидел, по-моему, в тот же день или на следующий. Он произвел на меня удручающее впечатление. Помню, он попросил у отца «воды на донышке». Тот дал ему граммов десять. Может быть, двадцать. Точно не больше. Как это привидение, в которое он превратился, чтобы вписаться в свой вес, до 63,5 кг, сможет с кем-то драться? Я не понимал.Потом было взвешивание. И он, и Чавес выглядели жутко. По-моему, Чавес сорвался и взвесился раньше срока, но Уортон смотрел на весы. Все было четко. Он весил ровно 140 фунтов (63,5 кг). Едва спустившись с весов, Чавес вцепился в здоровенную бутыль и вылакал ее всю.Затем настал черед Цзю. Он подошел спокойно, взвесился, вес был на двести с лишним граммов меньше нормы, слез с весов… и ничего. Стоял спокойно. Потом обратился к кому-то из секундантов, бутыль дали и ему, и он, как бы нехотя, отпил. Сколько воли было за этой неторопливостью, я даже боюсь себе представить.Последний день прошел спокойно. Я был все время с Костей. Бутылка была все время рядом. Он пил (не подумайте: в ней был физраствор) и веселел. Его главный бой уже кончился. Такое впечатление у меня сложилось. Сам бой был на следующий день. Я его помню. Ни один другой поединок я не помню так отчетливо, как этот.Все началось как-то сразу. Костя опережал, наносил больше ударов, но не было того значительного превосходства, которого ожидали многие обозреватели. Любой удар Чавеса, даже если он не достигал цели (а так оно обычно и было), вызывал бешеный восторг у местной мексиканской публики. Костя атаковал чаще и успешнее, но его действия никаких восторгов не вызывали. Во втором раунде у Цзю стало получаться чуть больше. В третьем – еще больше.На Чавеса увесистые удары Цзю пока что действовали, как красная тряпка на быка. Он приходил в бешенство и бросался в еще более яростную атаку. Как же много он все-таки умел! Какой же это великий был боец! Другой бы на его месте уже десять раз лежал. Но на лице у Чавеса все чаще появлялось выражение боли и муки, которые он больше не мог скрыть. Удары Цзю доходили, доходили, доходили, что бы там ни думали болельщики. А силы Чавеса таяли, таяли, таяли.Накануне в команде Цзю только и было разговоров о том, что, когда Чавес почувствует, что Костя его одолевает, он начнет работать очень грязно. Так все и вышло. Мексиканец явно старался боднуть Костю головой. Все время бил ниже пояса. Рефери делал ему одно замечание, затем другое. Ноль внимания.Девушки с табличками тщетно пытались вызвать к себе хоть какой-то интерес: верный признак того, что бой удался.Только тут я заметил, что ору во всю глотку. Всего несколько минут назад я свысока смотрел на мексиканцев, не контролирующих свои эмоции, а оказывается, сам был ничем не лучше. Я орал так, что уже сорвал голос. Какой раунд закончился? Кажется, четвертый. Рядом со мной сидел какой-то пожилой американец. Не знаю, кто это, но судя по тому, как к нему обращались, какой-то видный деятель профессионального бокса. С ним рядом молодая девушка, которой он объяснял, что происходит на ринге. Надо сказать, блестяще объяснял. И тут он сказал: «Все. Чавес кончился. Его хватит на один или два раунда». Мне тоже так показалось, но я боялся сам себе поверить.Преимущество Кости нарастало. Хоть Чавес держал все удары, конец казался неотвратимым. И очень близким. В пятом раунде рефери, наконец, дал мексиканцу предупреждение, но ни один судья, как потом выяснилось, не снял с него за это очко. Перерыв перед шестым раундом. Господи, когда же эта девица с табличкой перестанет мелькать перед глазами?!Гонг. Дальше все помню только отрывками. Костя, наконец, послал Чавеса в нокдаун. Я сидел во втором ряду, но каким-то образом перелетел через стулья и орал что-то, зависнув в воздухе. Чавес встал и продолжил бой. Ну и мужик! Костя снова атаковал, мексиканец больше не сопротивлялся, и рефери остановил бой!!! Все!!! Костя победил нокаутом в шестом раунде!!!Потом я помню ощущение, что пошел дождь. Откуда дождь в этой пустыне? То, что я нахожусь под крышей, пришло в голову несколько позже. Оказывается, нас поливали из бутылок из верхних рядов, а потом эти самые бутылки в нас же и полетели. Потом я помню, что стоял вместе со всей Костиной группой поддержки уже на ринге. Перед боем мне кто-то дал табличку, которая давала право после боя выйти на ринг. Мы взяли Цзю в кольцо. Со всех сторон в нас летела всякая гадость. Мы стояли на ринге, как на острове. Не знали, что делать дальше. Идти? А что нас там ждет? Кругом перекошенные мексиканские лица. Поколебавшись, мы все же решили слезть с ринга. Один за другим пролезли между канатами и тихонько пошли по проходу. В нас летели пластиковые бутылки и... плевки. Со всех сторон. Но служба безопасности, на наше счастье, свое дело знала хорошо. Только одному пластиковая бутылка попала в плечо и рикошетом в голову.Но все это – мелочь! Мелочь! Костя выиграл! Он побил Чавеса! Мы вышли из толпы и попали на относительно открытое место под вторым ярусом. Я поднял глаза и увидел совсем осатаневшие лица. В нас полетела очередная порция бутылок. Хорошо, что ярость сбила прицел. Кто-то закричал: «А теперь бежим!» И мы побежали к Косте в раздевалку. Охрана сразу же за нами сомкнула ряды. Мы у цели! Дверь с хлопком закрылась за нами!Когда я летел домой, я еще вспомнил этот хлопок. На взлете произошла одна история. Кажется, это называется «срыв потока с крыла». Самолет набирал высоту, а потом раз – и как будто провалился вниз. Не болтался, а именно провалился. И тогда я услышал тот самый хлопок двери. Не знаю, был он на самом деле или нет. Одна женщина дико закричала. До сих пор стоит в ушах этот крик, но самолет как будто нашел опору и полетел дальше.Но это так, к слову. Следующим у Кости был бой с американцем Шармбой Митчеллом, который закончился в 7 раунде победой Цзю. Косте достался титул WBA. Потом у него были какие-то защиты. Потом был бой с чемпионом по версии IBF Забом Джудой, который сам Костя считает своей вершиной. Он нокаутировал Джуду во втором раунде, а тот, придя в себя, бесновался, как будто на ринге было десять Джуд и одиннадцатым Джудой погоняли. Только драться он лез все больше к рефери, а не на Цзю. Потом был еще один бой с Шармбой Митчеллом. Он закончился в 3 раунде поражением американца. Его очень красивая жена тихо плакала, стоя совершенно одна. К Шармбе ее сначала не пустили, а потом забыли…Костя, я поздравляю тебя еще раз с 55-летием. Это очень большой праздник! Отметь его как можно лучше! И да хранит Бог всех, всех, всех боксеров!

Часть I | Часть II | Часть III | Часть IV | Часть V | Часть VI | Часть VII | Часть VIII | Часть IX| Часть X | Часть XIАлександр Беленький продолжает рассказ об одном из лучших тяжеловесов всех времен.Все с нетерпением ждали первой пресс-конференции Майка Тайсона после выхода из тюрьмы. Она состоялась 30 марта 1995 года в Кливленде, но свелась к тому, что Майк просто прочел следующее заявление по бумажке:«Добрый вечер,В последние три года у меня была возможность подумать о своей жизни, и в будущем я постараюсь стать лучше и смогу помогать другим. Однако в данный момент я нахожусь здесь, чтобы сделать заявление относительно моего будущего как профессионала. Высказывалось много различных соображений по поводу моих планов. Они таковы: я продолжу выступления на ринге и подтверждаю, что моими менеджерами по-прежнему будут Джон Хорн и Рори Холлоуей. В течение многих лет Джон и Рори были не только моими самыми близкими друзьями, но и давали очень ценные профессиональные советы относительно моей карьеры. Поэтому они останутся моими менеджерами. Я также подтверждаю, что Дон Кинг по-прежнему будет промоутером моих боев. Как мы все знаем, Дон – самый великий промоутер в мире. Мои бои будут транслироваться по телесети Showtime. Я получил большое удовольствие от работы с этой телесетью как в качестве боксера, так и комментатора боксерских матчей. Я также решил проводить бои на ринге нового здания отеля MGM Grand в Лас-Вегасе и хочу встретиться с самыми сильными бойцами. Я с нетерпением жду этого. До скорой встречи».Общее впечатление от его тронной речи было: как-то не густо. Слушатели не знали, что за семь месяцев до этого, 16 августа 1994 года, еще находясь в тюрьме, Тайсон подписал контракт, по которому Дон Кинг получал 30 процентов от его заработков, а Хорн и Холлоуей – еще по 10 процентов каждый. Тут, однако, необходимо учесть, что двое последних, как это стало известно позднее, вместо того, чтобы защищать интересы своего подопечного перед промоутером, на самом деле были лишь агентами самого Дона. Они были лишены какой бы то ни было самостоятельности и лишь выполняли его указания. Короче говоря,Майк попал в ту еще кабалу, хотя он этого пока и не знал, так как подписал все практически не глядя.Еще обращает на себя внимание то, что Дон, который был, конечно, автором этого письма Тайсона к народу, не пожалел сахару, чтобы лишний раз себя похвалить. Я знаю Дона. С одной стороны, такое мелкое тщеславие ему вроде бы свойственно, а с другой – может, он наоборот глумился над общественным мнением. Я думаю, что тут есть понемногу и того, и того.Ну а вот то, что было сказано как бы между прочим, а именно, что свои бои Тайсон будет проводить в MGM Grand, было для самого Тайсона (и для Кинга) однозначно выгодно. Впоследствии ему заплатили 15 миллионов долларов только за то, чтобы именно там он провел свой первый бой после выхода из тюрьмы.Между тем ожидание этого боя затянулось, по крайней мере, по мнению публики. Нетерпение стало каким-то воспаленным. Наконец пришла информация, что соперником Тайсона будет большой белый увалень Питер Макнили, сын такого же белого увальня Тома Макнили, который когда-то выполнял схожую функцию при Флойде Паттерсоне, и что бой состоится 19 августа 1995 года.На то, с кем Тайсон собрался драться, внимания тогда обратили меньше всего, важно было только то, что его наконец-то вот-вот увидят. Понятно, что на первый раз соперник у него будет не очень, ну так и что? Дошли сведения, что за первый свой бой Тайсон получит 25 миллионов, 10 из них непосредственно за сам бой, а остальное, как уже говорилось, «в подарок» от MGM Grand. Один художник откликнулся на это карикатурой, на которой судья спрашивал оскалившегося, как Кинг-Конг (не путать с Доном Кингом), Тайсона: «Ну и что, сынок, ты понял в тюрьме?» «Что время – деньги!» - отвечал Тайсон. Здесь необходимо учитывать, что речь идет о 25 миллионах в 1995 году. В 2024 эту цифру необходимо увеличить в несколько раз.Наконец наступило 19 августа, которого все ждали все эти долгие-долгие дни. Тайсон не был на ринге чуть более четырех лет. За это время приходили и уходили другие чемпионы, а он как был, так и остался единственным в своем роде, и, когда он выходил на бой с никому не известным тюфяком, его приветствовали, как героя-гладиатора, который идет на главный бой своей жизни. Торс Железного Майка украшали несколько неожиданные для мусульманина татуировки: портрет Мартина Лютера Кинга (между прочим, баптистского проповедника) и Мао Цзэдуна. Через некоторое время к ним присоединился еще и Че Гевара, но во время боя с Макнили его еще не было, и тень его все еще блуждала в джунглях Латинской Америки.А потом был бой. Точнее, фарс. Бежать с ринга было некуда, поэтому Макнили побежал прямо на Тайсона. Именно побежал, видимо, надеясь таким образом смутить его. Майк отреагировал на это крайне флегматично, и уже его второй короткий правый кросс пришелся точно в цель, и Макнилиупал. Правда, он скорее просто потерял равновесие, чем был потрясен. Он тут же вскочил и описал что-то вроде круга почета по рингу, то ли показывая всем, что это был не настоящий нокдаун, то ли просто скакал с перепугу.Рефери Миллз Лейн остановил его и отсчитал ему, якобы недоуменному, нокдаун. Ну а дальше все быстро закончилось. Макнили махал руками, как мельница – и все мимо Тайсона, а тот подбирался к нему, пока не провел неплохую серию, завершившуюся правым апперкотом. Макнилиупал. Он снова не был особенно потрясен, но почему-то его секунданты толпой вывалили на ринг оказывать ему помощь, за что Макнили, в точном соответствии с правилами, был тут же дисквалифицирован.С начала боя прошло всего 89 секунд. Тайсон поставил, по-моему, до сих пор не побитый рекорд скорозарабатывания денег – 280898 долларов и 88 центов в секунду! Это так много, что даже неважно «тех» долларов имелось в виду или «этих», которые значительно меньше. Впрочем, львиную долю этих денег заработал не он, но Майк об этом еще ничего не знал.Люди сочли, что их ограбили и точно знали, кто это сделал – Дон Кинг. Все это напоминает столь популярные в Америке иски заядлых курильщиков табачным компаниям за то, что те ввели их во искушение и отравили – можно подумать, что в течение последних пятидесяти лет им не сообщали по сто раз в день, что курить вредно, вредно, вредно. Так было и с влюбленной в Тайсона публикой – чего она хотела? До боя было прекрасно известно, кто такой Макнили, о чем кричали во всю глотку все эксперты, а для публики все произошедшее, судя по их реакции, оказалось полной неожиданностью.Мне рассказывал об этом и многом другом наш прославленный комментатор и знаток бокса Владимир Гендлин. Он оказался в тот день в Лас-Вегасе и лично спросил Дона Кинга, как же так? Я где-то уже рассказывал эту историю. Не ручаюсь за каждое слово, но ручаюсь за содержание. Дон сказал: «Когда вы идете в театр на балет, вы тоже платите за его продолжительность? Нет! Вы платите за па-де-де! Вот и сегодня вы заплатили за па-де-де!»Владимир Гендлин мне сказал, что от ответа Кинга он просто растерялся.Так или иначе, но начало было положено, а продолжение, на удивление на него похожее, не заставило себя долго ждать. 16 декабря 1995 года в Филадельфии Тайсон провел еще один разминочный матч, на этот раз с довольно приличным боксером Бастером Матисом, которого нокаутировал в 3 раунде, а затем наступил черед чемпионов. Точнее, тех, кто исполнял их обязанности, и исполнял, надо сказать, оченьплохо.Так случилось, что Тайсону дважды на протяжении его карьеры, в середине 80-х и в середине 90-х, довелось разгрести авгиевы конюшни в тяжелом весе, но если в первый раз его появление было полной неожиданностью, то во второй его ждали. Уже в конце 1994 года настроение публики можно было бы охарактеризовать чуть-чуть передернутой цитатой: «Вот приедет барин, барин вам покажет». Срок настал, барин приехал и решил разобраться с теми, кто попытался тут хозяйничать в его отсутствие. Собственно, это были не ЭвандерХолифилд и Леннокс Льюис, а те, кто решил похозяйничать на их месте, пока сами они временно ушли в тень.Первым ему попался под руку его старый знакомый англичанин Фрэнк Бруно, чемпион мира по версии WBC. Это случилось 16 марта 1996 года в Лас-Вегасе. Сейчас даже трудно понять, почему многие вполне серьезные люди полагали, что у Бруно будут в этом бою какие-то серьезные шансы. Его победа над Макколлом мало что доказывала, кроме того, что Оливер в том бою был очень плох. То, что Фрэнк в первом бою с Тайсоном сумел продержаться до 5 раунда, конечно, делало ему честь, но никак не могло послужить хорошей основой для надежды на победу на этот раз.И надежды действительно не было. Все стало ясно, когда Тайсон уже на первых секундах приложился к голове Бруно справа. После этого целью британца стало уйти с ринга более-менее целым, а не победить. Он стал клинчевать при первой возможности и никак не хотел выпускать Тайсона из своих объятий. Это помогло ему продержаться первый раунд, но уже начало выводить из себя рефери Миллза Лейна. А вот Железный Майк выглядел в этом раунде куда лучше, чем в своих последних боях перед тюрьмой. Он даже продемонстрировал защиту ку-ку, пропустив мимо головы пять ударов Бруно подряд, после чего перешел в атаку сам, и уж его удары легли в цель.Во втором раунде Бруно столько обнимался, что Миллз Лейн вынес ему предупреждение, причем так, что дело запахло дисквалификацией. Сам Тайсон выразил свое отношение к этой «тактике»раздосадованным выражением лица. Тем не менее,именно она помогла Бруно продержаться и второй раунд. Однако в третьем все, наконец, встало на свои места. Очередная попытка не выпустить Тайсона из объятий закончилась тем, что рефери сделал англичанину замечание таким тоном и подтвердил такой жестикуляцией, что все зрители почувствовали, что его терпение на исходе. Впрочем, ему недолго осталось подвергаться испытанию.К исходу первой минуты раунда Бруно зачем-то поменял стойку, видимо, просто не знал, что еще сделать, и выбросил длинный удар слева. Тайсон присел, пропустил его над головой и тут же контратаковал правым по корпусу, левым хуком в челюсть, а затем провел длинную серию с обеих рук, закончившуюся несколькими апперкотами справа. Что любопытно, к этому моменту Майк тоже поменял стойку, что делал крайне редко. Бруно провалился в канаты, которые удержали его на ногах, и рефери спас его от дальнейшего избиения, а чемпионский титул WBC перешел к Тайсону. Через несколько дней должен был исполниться всего год с тех пор, как Тайсон вышел из тюрьмы.Хозяин вернулся. Это признали все и сразу, в том числе и все еще безвестный и по-прежнему никому не нужный чемпион мира по версии WBA Брюс Селдон. Их бой состоялся там же в Лас-Вегасе 7 сентября 1996 года. Перед боем Селдон говорил все, что положено в таких случаях: что он покажет Железному Майку кузькину мать и все такое, но на ринге на первой же минуте упал без всякого удара, во всяком случае, его никто не видел. Рефери Ричард Стил сделал руками жест, означающий, что нокдауна не было, но Селдон отказался вставать. Тогда растерянный Стил открыл ему счет. Селдонвстал, но только для того, чтобы почти тут же лечь снова после левого хука Майка, который никому не показался особенно сильным. На этот раз рефери пришлось отсчитать нокаут, так как вставать Селдон отказался наотрез.После начала боя прошла всего 1 минута и 49 секунд, а Тайсон уже присоединил к своему чемпионскому титулу WBC еще и пояс WBA. Британский журнал Boxing Monthly вышел с надписью на обложке: «Есть Тайсона, и есть все остальные», и это притом, что их соотечественник Леннокс Льюис, по идее, должен был драться с Тайсоном в следующем бою.Как и почти десять лет назад казалось, что все будущее тяжелого веса, и надолго, находится в руках Тайсона. На тот момент в этом сомневались, кажется, только два человека: все тот же Леннокс Льюис и Эвандер Холифилд, который давно уже вернулся на ринг со здоровым, как он сам утверждал, сердцем, и врачи, как ни странно, не нашли, что ему на это возразить.

Александр Беленький – о сегодняшнем дне, в котором переплелись два праздника: день рождения Игоря Высоцкого и День ветеранов бокса.9 апреля 2001 года вышло мое интервью с Игорем Высоцким. Сейчас это звучит странно, но тогда это было большое событие. Это был, собственно, первый мой материал, посвященный любительскому боксу как таковому.Я работал уже десять лет, но только по профессионалам. Почему так вышло? Я не знаю почему. Почему-то. Боря Валиев из «Советского Спорта» всегда писал о любительском боксе, а когда я заводил разговор в редакции, что надо что-то сделать по любителям, мне говорили: «Не надо». Я не хочу сказать, что все были ах, какие черствые, а я – как бы весь в бЭлом. Сейчас, когда с тех пор прошло уже достаточно лет, те времена кажутся нам немного другими. Тогда, кроме Майка Тайсона, Оскара Де Ла Хойи, Хулио Сесара Чавеса и нашего Кости Цзю мир бокса казался нам чужим. Костя мне тогда сказал: «Мне, кроме тебя и Алексея Доспехова из «Коммерсанта», никто не звонит». И самыми чужими были те, кто только что были самыми своими – наши олимпийские чемпионы и вообще люди, причастные к боксу. Казалось, что так будет всегда.Я помню, как хотел сделать тогда материал об Олеге Григорьеве, чемпионе римской Олимпиады 1960 года, а мне в ответ показали статистику интереса публики к любительскому чемпионату Европы. Он был удручающе низким. Просто удручающе. Все хотели выжить тогда. И наша газета, тогда еще совсем молодой «Спорт-экспресс», не был исключением.И вот как-то я предложил сделать статью об Игоре Высоцком, который дважды побеждал трехкратного чемпиона Олимпийских Игр Теофило Стивенсона. Помню, мне столько раз отказывали тогда, что я очень удивился, когда в ответ неожиданно услышал: «Да!» Именно так, с восклицательным знаком.Я встретился с Игорем, который произвел совершенно ошеломляющее впечатление, и интервью с ним вышло 9 апреля 2001 года. Успех его был фантастический. Могу сказать, что моя заслуга в этом была небольшая. Все сделал он сам. Он просто был собой. Именно это его качество произвело самое большое впечатление.Потом мы долго с ним не виделись. Я наслаждался своей новой славой. Дело в том, что тогдашние наши боксеры, олимпийские чемпионы, чемпионы мира и просто люди известные, как и мой собеседник, относились ко мне, мягко говоря, так себе. Ну что? Делал там человек какие-то материалы о Тайсоне и Цзю – и делал. В мире бокса я чувствовал себя чужим. Помню, как тогда я разговаривал с одним олимпийским чемпионом (я помню, кто это, но в данном материале это не имеет значения) и выдал ему все его олимпийские баталии одну за другой. Он опешил: «Ты это знаешь?! А почему об этом не пишешь?» Я что-то промямлил в ответ. Я не мог ему сказать, как мал был интерес широкой публики к его действительно очень интересным боям.Снова встретился я с Игорем Высоцким в День ветеранов бокса 10 сентября (вот вам второй сегодняшний праздник), кажется, 2001 года. Годы, по прошествии лет, становятся очень похожими один на другой. Сомневаясь, стоит ли мне туда идти, я все-таки пошел. Приняли меня неожиданно тепло. Я ходил от одного чемпиона к другому, от одной теплой компании к другой, и все не уставал удивляться произошедшей перемене.Неожиданно я встретил Игоря Высоцкого. Сколько лет ему тогда было? Наверное, сорок восемь. Обалдеть можно. На десять больше, чем мне тогда, и на тринадцать меньше, чем мне сейчас. Он очень хорошо тогда выглядел. Мы тепло встретились, обнялись и перешли с ним на ты. Вообще-то мне это почему-то тяжело дается, но тут прошло легко. По-моему, я тогда еще не знал, что день боксера является и его днем рождения. Мы долго тогда говорили. О чем? Я, честно говоря, не помню. Снова о Стивенсоне, что-то о Евгении Горсткове. Что-то хорошее. У него всегда было припасено хорошее слово о ком-то. По-моему, я тогда сказал, что у него с Горстковым счет личных встреч был 1-1. Нет, Игорь меня поправил, 0-2. У Горсткова он никогда не выигрывал. Сказал он это совершенно спокойно. Как о том, что на столе стоят две кружки, а не одна. О ком-то еще говорили. Кажется, о Феликсе Савоне. Игорь отдал ему должное, но… Я не помню. Дорого бы дал, чтобы вспомнить.Мы говорили, а разные люди подходили к нам и здоровались. Очень тепло. И с ним, и со мной. Больше я никогда не чувствовал себя на боксерских тусовках чужим. Есть люди, которые горят. А есть среди них такие, которые освещают тех, кто стоит рядом с ними. Игорь был таким.Кстати, случилось то всё в спорткомплексе «Карылья Советов», которые празднуют в этом году 90-летие со дня основания и которые сыграли такую большую роль в советском спорте и в нашем боксе, где в свое время дрались еще Альгирдас Шоцикас с Николаем Королевым за титул абсолютного чемпиона СССР. Получается, что и в моей жизни он сыграл большую роль. Невелика честь (не для меня, для зала). Но какая уж есть.

Александр Беленький вспоминает славный спортивный путь сегодняшнего именинника.Я помню Афины в 2004 году, как будто это было вчера. Впрочем, я все помню, как будто это было вчера, хотя с тех пор прошло много лет. Александр Поветкин стал тогда олимпийским чемпионом. Первый, и пока последний, из наших супертяжеловесов. Я помню все его бои в олимпийских Афинах. По-моему, все. Давайте и мы их вместе вспомним.В своей первой предолимпийской статье «На ринг к Пифагору» я робко, как бы извиняясь, написал, что от Поветкина все ждут олимпийского золота. Как-то я вспомнил в другом каком-то материале, что учительница начальной школы мне сказала, что я как-то неубедительно кричу «ура». Может быть так я его кричал и тогда. Надо сказать, что у меня были все основания для этого. Тогда все находились под впечатлением от чемпионата мира в Бангкоке 2003 года. Александр Поветкин там встретился в финале со здоровенным кубинцем Педро Каррионом, которого победил лишь с большими проблемами и небольшим преимуществом.И внезапно олимпийское золото, которое разыгрывалось в следующем, 2004 году, показалось куда большей проблемой, чем было только что. Так что мне было чего бояться. Правда, Карриона на Олимпиаду не взяли. Не знаю почему. То ли он бывшему официальному тренеру Сагарре, сохранявшему большое влияние, на ногу наступил, то ли кому-то не понравился, но на Олимпиаду поехал не он, а Микель Лопес Нуньес. Я его не знал, и поэтому он казался очень страшным. Много носились тогда с американцем Джейсоном Эстрадой, но он недавно дважды проиграл пуэрториканцу Виктору Бисбалу, который, в свою очередь, казался грозной силой. Итальянец Роберто Камарелле, только что в очередной раз уступивший Поветкину на чемпионате Европы, но уступивший меньше, чем прежде, тоже был явно не лыком шит. В общем, было из кого выбирать.Первым соперником Поветкина стал болгарин Сергей Рожнов. Бой прошел легко. Рожнов даже не пытался оказать какое-то сопротивление. Он был смелый парень, но против Поветкина ничего не смог. Трижды Александр отправлял его в нокдаун, и бой закончился победой Поветкина за явным преимуществом. Настроение слегка поднялось. Я не помню, тогда же или чуть позже я увидел таинственного кубинца Микеля Лопеса Нуньеса и приземистого американца Эстраду, и они на меня, мягко говоря, впечатления большого не произвели. Но это был оптимизм несмелый. Как бы пробивающийся сквозь землю, как робкий росток.Потом был бой с серебряным призером Олимпийских Игр 2000 года Мухтарханом Дильдабековым. Я помню его бой с Поветкиным. Да простит меня Дильдабеков – ни одной секунды не казался он в этой встрече победителем. Поветкин с самого начала, как взял победную ноту, так и держал ее до самого конца. Дильдабеков всеми силами пытался завязать с россиянином встречный бой, хотя сильно уступал Поветкину в скорости и мощи. Ему это не удавалось, но, казалось, какую-то интригу ему удастся завязать. Впрочем, так казалось не всем. Дильдабеков работал с диким перенапряжением, а Поветкин спокойно. Во втором раунде Александр провел несколько ударов с обеих рук, и все стало на свои места. Мужественный Дильдабеков продержался до самого конца, хотя он один знает, чего ему это стоило. Итог – 31-15 в пользу Поветкина.Полуфинальный бой с Роберто Камарелле у Александра получился хоть куда. В первых двух раундах (тогда дрались четыре раунда по две минуты) Роберто пытался изо всех сил. Но опять-таки, как бывало часто с Поветкиным на том турнире, если он действовал на грани разрыва, то Александр работал чисто «по-деловому». И довольно легко выигрывал. С третьего раунда Камарелле надломился, и проиграл встречу. Судьи поставили 31-19 в пользу Поветкина. По-моему, можно было и побольше.Тогда мы еще не знали, что только что Александр выиграл золотую медаль. Ко времени полуфиналов в супертяжелом весе установилось следующее положение. Пуэториканец Виктор Бисбал оказался пирожком ни с чем и проиграл один из первых боев. В бою двух середняков между кубинцем Лопесом Нуньесом и американцем Эстрадой, «менее средним» оказался кубинец. Но это было все, на что он оказался способен. Следующий бой он проиграл египтянину Мухаммеду Али. Действительно проиграл, но совсем немного.Египтянин со своим великолепным именем ходил всюду с удивительно чистым полотенцем, которым была замотана его травмированная рука, из-за которой он не вышел на финальный бой. Мне тогда удалось поговорить с кем-то из медкоманды. Травма была настоящая, но Али должен был благодарить Аллаха за то, что ее получил. Честно говорю: ему ничего против Поветкина не светило.Таким образом, Александр стал олимпийским чемпионом. У нас свой олимпийский чемпион в супертяжелом весе? После стольких лет неудач? Это было уму непостижимо! Двукратный чемпион Европы (2002 и 2004 годов) и чемпион мира 2003 года завоевал-таки самый престижный в мировом любительском боксе титул!Впрочем, у него впереди было еще много чего. В 2005 году Александр перешел в профессионалы и восемь лет выступал там без поражений. Его еще ждали бои с Лэрри Дональдом, Крисом Бердом, Эдди Чемберсом. Его ждал бой с сильным тяжеловесом Николаем Фиртой, который Александр выиграл, несмотря на тяжелейшую травму руки. Его ждал титул регулярного чемпиона по версии WBA, который он завоевал в бою с Русланом Чагаевым в 2011 году, и много чего еще вплоть до героического окончания карьеры в 2021 году. Он никогда и ни с чем не смирился. И когда удача шла мимо, и когда не давалась ему в руки. Потому для нас он навсегда остался чемпионом.

Александр Беленький поздравляет сегодняшнего именинника олимпийского чемпиона Валериана Соколова.Сейчас, когда Валериану Сергеевичу исполнилось 78 лет, трудно себе представить, что когда-то он был «самым молодым» и «первым».Олимпийский чемпион 1968 года «самый молодой» и «первый»? Как так? А вот так. Он был нашим первым олимпийским чемпионом, который родился после Великой Отечественной войны. В 1946 году. До него у всех наших обладателей золотых медалей были свои, пусть детские и ранние, но воспоминания об этом времени. А у него – нет. Сейчас это абсолютно забыто, но когда-то играло большую роль. Во всяком случае, это все тогда заметили. Наступали новые времена в советском боксе, и Валериан Соколов был первым. Тогда со времен войны прошло совсем немного времени и очень немногие, еще далеко не старики говорили: «Олимпийский чемпион! Да он войны не видел! Мальчик!» Нам виделась за этими словами, прости Господи, зависть, но это была не она. Просто пришло другое время. Пришли другие люди. И нынешним героям не было надобности ходить в атаку, чтобы доказать, что они чего-то стоят.Он пришел в секцию бокса в 16 лет. Его поначалу долго не принимали, но на тренеров произвела впечатление его настойчивость, и его, в конце концов, взяли. То, что он произвел на них впечатление, много говорит о нем. Парню, родившемуся после войны, трудно было завоевать уважение тех, кто знал, что это такое. Но он завоевал. И быстро.В 1967 году он стал победителем Кубка СССР по боксу, а в 1968, впервые став чемпионом СССР по боксу в весовой категории до 54 кг, «добыл» себе место в олимпийской сборной. Кто его тогда знал? Да никто, кроме любителей спорта.Он отличался довольно высоким ростом для своего веса – 175 см. Был левшой, причем умел этим пользоваться. Хорошо работал слева. Причем бил любой удар. И прямой, и боковой, и снизу, и все они наносились как бы с дохлестом, благодаря которому, Соколов и доставал противника. Великолепно переходил от обороны в нападение и обратно. Но сказать, что кто-то видел его олимпийским чемпионом? Пожалуй, не больше, чем любого другого советского боксера в той команде.Валериан приехал в олимпийский Мехико вместе с остальными боксерами заранее. Нужно было дать себе время привыкнуть к климату среднегорья. Мехико ведь расположен на высоте свыше 2 километров нал уровнем моря. Здесь любая нагрузка чувствуется совершенно иначе. Первую неделю тренеры не издевались над своими подопечными, давали поспать. Поначалу километр пробежки считался здесь за 3-4 километра на равнине. Привыкали потихоньку.Но не все. Боксер из Ганы, с которым должен был работать Соколов в первом бою, слишком гонял вес и во время взвешивания вдруг растянулся на полу. Обморок. Его сняли, а Соколов без боя пошел вперед.Зато второй, фактически первый, его противник чуть не стал последним. Рафаэль Анхуидиа из Эквадора. Многие тогда этого не знали, но, возможно, здесь сыграло свою роль то, что в Эквадоре есть свои очень высокогорные и среднегорные районы, и он оказался готов к мексиканским высотам. Почему-то у нас в команде люди, не знающие этого обстоятельства, полагали, что Анхуидиа уже проиграл еще до боя. Но не тут-то было. С первого раунда эквадорец набросился на Соколова, как бешеный смерч в горах. Тот, думая, что южноамериканец вот-вот сдаст, зазевался и пропустил плотный, сухой и хлесткий удар. Нокдаун!Сначала советский боксер просто старался изо всех сил дотянуть первый раунд до конца. Дотянул. Перерыва не хватило, и второй раунд он начал слушая далекий звон колоколов в ушах. Потихоньку оправился, а в третьем раунде сам пошел в сумасшедшую атаку. Анхуидиа шатался, как ива на ветру, петлял, но все-таки стоял. Он еле закончил раунд, а судьи только со счетом 3:2 вывели вперед Соколова. Но все-таки его.После этого боя пошло легче. Майкл Картер упал от фирменного удара по корпусу. Самуэль Мбугуа, длинный, как весло, не нашел, что противопоставить Соколову. Японец Эйдзи Мариока, хитрый и умный, сумел ударить во втором раунде, но не сумел ничем это подкрепить и проиграл. Наконец, в финале против советского боксера вышел всеобщий фаворит нокаутер Эридари Мукванга из Уганды. Соколов оказался хитрее и умнее него. В первом раунде резко контратаковал, во втором послал в нокдаун. Мукванга был сломлен, и в этом же раунде рефери остановил встречу.Так Валериан Соколов занял первое место в олимпийском турнире 1968 года.Он продолжил выступать в весе до 57 кг. На чемпионатах Европы после Олимпиады Соколову не везло. В 1969 году получил рассечение и не смог продолжить турнир, в 1971 году – заболел, но на чемпионатах СССР его всегда ждал парень, напоминающий по манере Виктора Агеева. Он боксировал в открытой стойке (правда, не всегда), чувствовал дистанцию, как никто, и всегда рвался к победе. Это был Виктор Кузнецов, олимпийский чемпион Мюнхена 1972 года. Опять-таки сейчас это уже почти забыто, но тогда их бои были подлинным украшением любого турнира и, вне всяких сомнений, стали бы ими снова.