en
Блэк Джек. Продолжение и окончание

Часть I | Часть II | Часть III

Последняя часть рассказа Александра Беленького о знаменитом американском боксёре-профессионале, первом чернокожем чемпионе мира в тяжелом весе Джеке Джонсоне.

Мы обычно не знаем, когда в нашей жизни был ее высочайший момент. У Джека Джонсона это был день боя с Джеймсом Джеффрисом – 4 июля 1910 года. Осознал ли он это тогда? Бог его знает. Может быть, и осознал. Но после триумфа нам всегда кажется, что нас ждет еще больший триумф, а потом еще... Возможно, этого ждал и Джонсон. Но там все было гораздо скромнее.

Он снова вышел на ринг только через два года – 4 июля 1912 года. Его противником стал Файермен Джим Флинн. Первое его имя означало «Пожарный», и его указывают как его прозвище. Но, если разобраться, Джим Флинн – такое же прозвище. Его настоящее имя было Эндрю Кьярильоне. Он был из первых итальянских ласточек на американском ринге. В то время они еще стеснялись своего происхождения и, как правило, меняли имена. Кьярильоне был на этом просто помешан. Да того, как стать Джимом Флинном, он пытался стать Эндрю Хейнсом, но последнее имя не прижилось.

Есть такие боксеры, которые дрались и с тем, и с этим, и еще вон с тем... Как правило, это означает, что и тот, и этот, и еще вон тот его били. Флинн был из этой категории, но с некоторыми особенностями. В 1906 году он впервые дрался за титул в тяжелом весе. Его соперником был Томми Бернс, тоже, кстати, по крови итальянец, и совсем не Томми, и уж подавно не Бернс, но в историю он вошел под этим именем.

Тринадцать раундов они дрались на равных, но потом Флинн стал сдавать и в результате проиграл в пятнадцатом раунде глубоким нокаутом, из которого его долго не могли вывести. Но бой тот запомнили надолго.

В 1917 году он встретился с нашим будущим героем Джеком Демпси и… в первом раунде послал его в нокаут. Флинн послал в нокаут Дэмпси, а не наоборот. Конечно, тут же пошли в ход разговоры, что Джек сделал это нарочно, что он подставился…

В доказательство люди трясли какими-то бумажками, на которых было что-то написано. Правда, при ближайшем ознакомлении, выяснилось, что написано не то и не теми. Но все равно «осадок остался». Впрочем, честный Джек Демпси не скрывал, что побывал в нокауте от удара правой. Между прочим, они встретились в начале следующего года снова, о чем многие забывают, и тогда Демпси послал в нокаут Флинна в том же первом раунде.

Как случился первый нокаут? Видимо, имеет смысл прежде, чем говорить, посмотреть видеозаписи ранних боев Демпси. Тогда дрались ого-го как! И Демпси, какой он ни был талантливый, имел шанс пропустить сильный удар в начале боя и оказаться в единственном в карьере нокауте.

Но до момента славы Флинна было еще пять лет, и в 1912 году он встретился с Джеком Джонсоном.

Конечно, он был «большой белой надеждой», но, если разобраться, не такой уж большой, не такой уж белой и не такой уж надеждой. Ростом он был всего, по разным данным, 177 или 179 см, это уже было мало в начале XX века. Белый? Тогда итальянцы, тем более южные, как бы они себя ни называли, в общем-то, считались в Америке не очень-то белыми. Надеждой? Ну, да. Только если вы уж очень хотели надеяться.

Это был типичный бой Джонсона. Он никуда не спешил и тащился, видя старания соперника. Тот едва мог его тронуть, все время стремился в клинч и там пытался ударить головой. Это несколько омрачало поединок, но, в общем, все шло туда же, куда и остальные бои Джонсона. На лице Флинна не было живого места. Он оскорблял Джека на расовой почве, но в целом был очень плох. Рефери остановил бой в девятом раунде, дисквалифицировав Флинна, наконец. Видимо, спасал от нокаута.

Это был последний бой Джонсона в Америке на четырнадцать лет вперед. Вы не ослышались. Двенадцатый год, вообще, складывался для Джонсона сложно. Летом он познакомился с восемнадцатилетней белой проституткой Люсиль Кэмерон. Этта Дуриэй, его жена, всегда очень страдавшая от его неверности и пытавшаяся покончить с собой, на этот раз выбрала такой способ, чтобы не ошибиться. 17 сентября 1912 года она застрелилась. Уже 3 декабря этого года, через два с половиной месяца, Джонсон женился на Люсиль. Что у него было в голове? Не знаю. Позже он завещал похоронить его рядом с Эттой, но это позже, много позже. А пока он хотел быть рядом с Люсиль. В 1924 она подала на развод по причине его патологической неверности. Даже для проститутки, а она ею действительно была, это было слишком.

Поначалу Люсиль попытались использовать в судебном деле против Джонсона по так называемому Акту Манна. По нему запрещалось пересекать границу штата в обществе с женщиной, преследуя «незаконные цели». То есть, проще говоря, сожительство. Люсиль попытались к этому привлечь, но она лишь посмеялась над этим и почти тут же вышла замуж за Джека Джонсона. Может быть, именно этим была вызвана чрезмерная спешка с браком. Так или иначе, но от нее отстали и тут же занялись подыскиванием следующей кандидатуры.

И вот на сцену вышла Белль Шрайбер. Я понимаю, что вы о ней забыли, что уж тут спрашивать с Джонсона? Я напомню: это одна из пяти проституток из клуба Эверли из Чикаго, которые с большой охотой «снизошли» до Джонсона. По стандартам клуба черные туда не допускались.

Где Джонсон со всеми пятью спаривался? В каком штате? Думаю, он и сам не знал этого. Но судьи не для того вытащили Белль, чтобы она говорила что хотела. Она заученным голосом дала против Джонсона все нужные показания. То, что она была проституткой – неважно. Что Акт Манна, принятый 25 июня 1910 года, использовали задним числом (Джонсон был слишком умен и осторожен, чтобы просто так попасться) – еще более неважно. Все-таки «перенести преступления» Джонсона крючкотворы не решились. В результате, он был приговорен к году и еще одному дню тюремного заключения.

К слову, 24 мая 2018 года президент Трамп простил Джонсона за то, что он переспал со снятой им проституткой не в том штате. То, что Джонсон к тому моменту уже почти 72 года был на небесах, больше, чем он провел на этой земле, дела не меняло. Между прочим, до сих пор делаются попытки обвиноватить Джонсона по этому делу. Когда я готовил этот материал, мне попалась большая статья о «незаслуженном прощении» Джонсона. И ничего. Никаких возмущенных комментариев.

Джек не был создан для роли жертвенного барана, он сбежал в Европу, исколесил в поисках соперников Германию, побывал даже в Санкт-Петербурге и осел в Париже. Два боя, прошедших там, как и один бой в Буэнос-Айресе, были интересны всем, кроме результата. Конечно, корона чемпиона мира осталась на той же голове, где и была. Преследования и разнузданная жизнь стали сказываться на Джонсоне. Бесчисленные походы налево и направо в поисках женщин продолжались. Деньги он благополучно тратил на них и в казино. Было у него и еще одно дорогостоящее хобби – роскошные автомобили, которые он бил один за другим. Через несколько лет от былого Джонсона осталась лишь тень.

5 апреля 1915 года в Гаване на Кубе к радости всей Америки он наконец-то проиграл свой титул Джессу Уилларду. По поводу того, каким образом Уиллард добился победы, существует две версии, но об этом чуть позже. Просто нам придется говорить о Уилларде, а о нем почти ничего, кроме боя, в котором он взял титул, и боя, в котором его потерял, не скажешь. Возвращаться в Штаты, где ему грозил годичный тюремный срок, Джонсон не спешил. Пять следующих лет он провел в Испании и Мексике, но в июле 1920 несколько неожиданно пересек американскую границу и сам сдался властям. Видимо, денег совсем не было. Его тут же отправили в тюрьму Левенуорт, где он примерно себя вел, а к нему более чем прилично относились. Все-таки знаменитость.

Его посалили в сентябре 1920 года. Не просидев и десяти месяцев, 9 июля 1921 года он вышел на свободу. Американские ринги были для него закрыты, и он продолжил выступать на Кубе, в Канаде и Мексике. В 1926 году, когда от былого Джека Джонсона осталась лишь тень от тени, ему разрешили драться и в США. Он стал проигрывать один бой за другим. К этому времени за его спиной было уже 48 лет, за которые было прожито столько, что уместилось бы в несколько длинных и бурных человеческих жизней.

В последние годы Джек отнюдь не бедствовал, хотя, вроде бы, когда он вышел из тюрьмы, у него не было ни гроша. Так, во всяком случае, говорили. В 1924 году Джонсон встретил Айрини Пино. Женщина была замужем, но это никого не смутило. В 1925 году, когда она развелась, он женился на ней и, судя по всему, был доволен жизнью. Об этом его браке не осталось никаких скандальных подробностей. Наоборот. Скорее всего, Айрини ему не мешала, довольствуясь тем, что он всегда возвращается домой.

10 июня 1946 года он погиб в автомобильной катастрофе. Джек спешил на боксерский матч Джо Луис – Билли Конн.

Погиб он весьма примечательно. В штате Северная Каролина недалеко от города Франклинтон он направился в небольшой попутный ресторанчик. К сожалению, он не обратил внимания на то, что он был только для белых. Каролина, хоть и Северная, относится к тем штатам, которые входили в Южную Конфедерацию. Сегрегация в этих местах существовала официально еще двадцать с лишним лет. Хотя Северная Каролина была последним штатом, который присоединился к Конфедерации, расовые настроения там были, мягко говоря, так себе. Напомню, что стоял только 1946 год, еще через двадцать лет на юге пройдут массовые негритянские погромы.

Джонсон, всегда пренебрежительно относившийся к расовым ограничениям, попытался настоять на своем праве сидеть, где ему понравилось. В конце концов, он был очень известен. Но штат ресторана стоял намертво. Все бледные, они вытянулись, как будто тут им предстояло умирать, а кто-то чуть подальше взял в руки телефонную трубку, собравшись позвонить в полицию.

В бешенстве Джек Джонсон уехал. Очень скоро он врезался в телеграфный столб. С ним был его приятель, он остался жив, но Джонсон умирал. Его доставили так быстро, как только смогли, в ближайший «цветной» госпиталь святой Агнесы, все тот же цветной госпиталь, но там он скончался.

В свое время расист, антисемит и великий автопромышленник Генри Форд, узнав о том, что Джонсона постоянно штрафуют за превышение скорости, стал ежегодно дарить ему по «Линкольну». О бешеной езде Джека писали газеты, а Форд, таким образом, рекламировал свои автомобили. О затраченных деньгах жалеть ему не пришлось. Между прочим, он был еще жив. Генри Форду оставался еще почти год, который прошел в яростных попытках отделаться от вполне заслуженного им клейма антисемита и расиста, официально кране непопулярных в Штатах после войны.

Джонсон умер, как жил – несясь во весь опор на роскошном автомобиле. До конца своих дней он остался для белой Америки плохим негром, которого она, несмотря ни на что, так и не смогла победить. Или смогла? Нет, все-таки не смогла.

Его последняя жена Айрини Пино, как я и сказал много раньше, на дежурный вопрос репортера, что же она любила в нем больше всего, выдала роскошную эпитафию: «Я любила его за его смелость. Он стоял перед миром без всякого страха. В мире не было никого и ничего, чего бы он боялся».

Воистину так.

Этими словами я хочу завершить свой рассказ о Джеке Джонсоне.

Александр Беленький