23 июня, то есть, сегодня, но тридцать лет назад, 1992 года Юрий Арбачаков, нокаутировав в 8 раунде Муангчая Киттикасема из Таиланда, впервые среди наших боксеров стал чемпионом мира среди профессионалов. Он тогда взял титул WBC в весовой категории до 50,8 кг.

Неужели это было тридцать лет назад? Да. Мне не было еще и тридцати лет, и я работал тогда в газете «Спорт-экспресс», которая тогда была тоже очень молодая, и ей еще не исполнился один год. Тоже, если подумать, странно. Время в газете, по ощущениям, было давно, очень давно, как только что почивший Советский Союз, а Юрий Арбачаков, который был тогда же, совсем недавно.

Но я не собираюсь разбираться в тайных механизмах нашей памяти. Сегодня мы чествуем того, с кого начались наши победы на профессиональном ринге. Тем более, что сам он – последний, кто об этом скажет.

Утром 23 июня, как всегда, пробежав с утра шесть километров, я приехал в редакцию. Там что-то поделал, а потом в комнату вошла очень красивая девушка (не буду называть ее имени, чтобы не напоминать ей о былом), держа в руках ленты с телетайпа, и спросила меня: «Саш, а кто такой Арбачаков?»

Рыться в памяти мне тогда не приходилось, и я сразу сказал: «Очень хороший боксер. Он был чемпионом среди любителей в 1989 году у нас в Москве. А что?» «А то, что он десять минут назад стал чемпионом мира среди профессионалов. По версии какой-то WBC. Это интересно?»

Я вырвал у нее лист телетайпа. Да, все так! Чемпион мира по одной из трех тогда существовавших версий! Настоящий чемпион! Как я мог это пропустить?

Сейчас нам трудно представить себе то время. Интернета не было. Свободных трансляций по нему, соответственно, тоже. Бой я посмотрел через несколько месяцев, и, думаю, я был одним из первых, кто его тогда увидел.

Потом была передача в трех частях о нем Владимира Гендлина. Он мне тогда сказал, что ее смотрели «не очень». Вы себе это представляете?! Не очень! Великолепная передача, и ее кто-то не смотрит? Но так было. У нас тогда в профессиональном боксе знали лишь Майка Тайсона. Но его действительно знали, потому что тогда за год до этого его показали по нашему телевидению на пару с Доновоном Раддоком, и тогда рейтинг зашкаливал, а то, что у нас может появиться свой чемпион, пусть и не в тяжелом весе, вообще представить себе не могли.

И вот он появился. Какой он был? Очень привлекательный. Юрий был тихим, скромным парнем, который на ринге превращался в беса. Отличался филигранным чувством дистанции, благодаря которому постоянно доставал противника, нокаутирующим ударом и умением мгновенно перейти в атаку, часто в самый неожиданный момент. Удар справа был у него очень хороший. Молниеносный и какой-то особый. Что в нем было такого? То, что ты знал на долю секунды раньше, чем соперник, что это «все». А вот узнает и он. И падает. Я видел много его боев, но каждый раз смотрю, как впервые. Я знаю, что вот сейчас удар пойдет, и я опять «опережу» соперника. На ту же самую долю секунды. И я буду не «с ним», падающим, а с Арбачаковым. С его силой. С его скоростью. С его своевременностью действий.

Таким он был почти всегда. Таким был и в 8 раунде боя с Муангчаем Киттикасемом. Между прочим, очень хорошим боксером. Он попытался стать чемпионом мира через год еще раз, все с тем же Юрием Арбачаковым, но сумел только продержаться на один раунд больше. На этот раз он упал в девятом. Дело происходило на этот раз в Таиланде, Киттикасем решил, что родные стены ему помогут, но все повторилось. Его тянули местные судьи, но тут случился «ба-бах», и судейские записки из документов о встрече превратились лишь в воспоминание о ней. Значения никакого они больше не имели. Киттикасем был нокаутирован.

Так получилось, что мы чуть не проспали минуту триумфа Арбачакова, когда она была – 23 июня 1992 года. А потом, год за годом, просыпали его долгую славу. Если разобраться, никто в этом не виноват. Слишком уж лихая жизнь у нас была в те самые годы. Мы даже думали, что не уступаем чемпиону мира по боксу. Думали, думали. Те, кто жил тогда, обязательно вспомнят. Но мы уступали очень, очень много. Словами не описать, как много. Но сейчас, пусть и с запозданием, мы можем сказать Арбачакову: «Мы с тобой. Мы все еще с тобой. Прости нас, если можешь. Если бы можно было изменить прошлое, то мы бы его обязательно изменили, наш великий первый чемпион».

Александр Беленький