Предисловие Если у книги длинное предисловие, читать ее не стоит. Не нужно вспоминать, кто сказал приведенную выше великую мудрость, потому что это я сказал, когда с отбитой на тренировке головой отложил какую-то книгу и засыпал, понадеявшись, что завтра меня не спросят. Итак, к предисловию. Десять лет назад, когда я впервые заинтересовался «эрой голых кулаков» и английскими боксерами, жившими тогда, я написал статью, которая называлась так: «Том Молино, или правдивая и поучительная история о том, как двести британских джентльменов постояли за честь матери-Англии и спасли ее ценой чести собственной и пальца одного несчастного негра». Трудно сказать, почему я это сделал. Наверное, это был просто стеб. Сейчас само слово это уже не то, чтобы выходит из моды, но как-то стерлось. Вместо стеба существует троллинг или что-то еще в этом роде, а тогда все вокруг превратилось в стеб. Заглавие это пользовалось бы спросом, появись оно во времена Тома Молино, то есть примерно в 1810 году. Все тогда в России, включая Пушкина (чуть позже), еще зачитывались, не приходя в сознание или не выходя из него, казавшимся вечным блокбастером Сэмьюэла Ричардсона романом «Кларисса Гарлоу», который вообще-то назывался «Кларисса, или история молодой леди, заключающая в себе важнейшие вопросы частной жизни и показывающая, в особенности, бедствия, которые могут являться следствием неправильного поведения как родителей, так и детей в отношении к браку». Каюсь: так высоко мне не подняться. Эта эпохальная книга была написана в середине XVIII века, а ее все еще читали. Как начали пятьдесят лет назад, так и продолжали, потому что ее объем соответствовал заглавию. Между прочим, книга неплохая хотя бы потому, что Ричардсон отказался приделывать к роману happy end. Он был хоть, говоря литературно, «сентименталистом», как называли тогда авторов подобных романов, но человеком умным. И оставил unhappy end (несчастный конец). Между прочим, в этом истории Тома Молино и Клариссы Гарлоу совпадают, потому что времена стояли жестокие. И скотство оставалось скотством. Даже когда оно, одетое по последней моде 1810 года, все в рюшечках и бантиках, залезало в карман к негру. Путаное начало Ну, а начиналось все довольно… Хочется сказать «тихо», но нет, громко. Где-то в 1809 или, скорее, в 1810 году в Лондоне в боксерской тусовке появился новый любопытный персонаж — негр по имени Том, но с французской фамилией Молино (Molineaux). Почему французской? Потому что только французу придет в голову писать последнее «о» в своей фамилии четырьмя буквами — eaux, ни одна из которых на «о» ничем не похожа, а последняя «x» вообще согласная. Впрочем, сам он ни читать, ни писать не умел и неизменно ставил крест вместо фамилии в качестве подписи. Но остальные писали ее именно так. Был он, несмотря на фамилию, американцем, потому что его признал таковым другой американец, единственный тогда негр среди боксеров Билл Ричмонд. К тому же «американский» был единственным языком, который он знал. Собственно, его заокеанское происхождение и не вызывало сомнения, но в американских акцентах никто толком не разбирался. Откуда человек, из Нью-Йорка или из Вирджинии, никто сказать не мог. В общем, из-за океана. По легенде, которая заменила историю, Молино был рабом и, по прихоти хозяина, дрался на импровизированных «рингах» с другими рабами — и всех побеждал. В одном из таких боев Молино своей победой сам себя выкупил за 500 долларов, а его хозяин заработал тысяч сто этих самых долларов на ставках в течение то ли одного боя, то ли нескольких. Это лишь одна из версий. Я бы не удивился, если бы все это оказалось плодом коллективной фантазии, так как не могу поверить в рабовладельца, отпустившего такого раба на свободу. Сам себя выкупил за 500 долларов, то есть за 100 фунтов? При том, что принес своему хозяину 100 тысяч долларов (эти суммы все время повторяются) — 20 тысяч фунтов? Да в Америке дворец, которых там, правда, пока не было, можно было купить за такие деньги. Причем когда я говорю «дворец», я его и имею в виду. Деньги тогда были другие. Зимний дворец в Петербурге стоил со всем воровством 2,5 миллиона рублей. Это 250 тысяч фунтов. Цены в новой Америке были, в общем, похожи. Получается, что на доходы Молино за несколько лет хозяин мог построить себе дворец комнат в 30. Причем дворцовых «комнат» — залов со всей безумной лепниной и позолотой. В Канаде 600 фунтов стоило огромное поместье. И хозяин от всего этого отказался за 100 фунтов?! Когда Молино материализовался в Англии в 1810 году или чуть раньше, ему было всего 26 лет или около того. Что-то здесь не сходится. Конечно, мне как бывшему советскому пионеру книга «Хижина дяди Тома» кажется более близкой к истине, чем «Унесенные ветром», несмотря на все художественные достоинства последней. Однако я все же могу с трудом допустить существование порядочного рабовладельца, верного своему слову. Дал слово — отпустил. Но мне слабо верится в то, что он мог это слово дать так рано: грех было не попользоваться такой «золотой жилой», как этот раб, хотя бы до того, как ему исполнится лет тридцать, а вот когда он стал бы уставать, можно было бы его и на свободу отправить. Наконец, если бы в Америке был такой Клондайк, как Том Молино, информация о нем дошла бы до нас, потому что такие истории не тонут. Но ни одной зацепки нет. Ни в Вирджинии, ни в Южной Каролине (самые часто упоминаемые места предполагаемого рождения Молино), ни где бы то ни было еще. Нет, не верю. Тем более что Молино выглядел всего лишь как обычный крепкий негр: ростом 174 см, а весом — чуть за восемьдесят, и непосвященному было абсолютно неведомо, какие колоссальные боксерские таланты скрывались за этой вполне обычной «вывеской». Хозяин еще долго мог бы зарабатывать на нем. Что, однако, совершенно непонятно, так это то, как Молино проник в британскую боксерскую «тусовку». Почему его выпустили на ринг? Кто его поддерживал на самом начальном этапе? Иган об этом практически ничего не говорит. Боксерский мир был достаточно замкнутым, и туда нельзя было просто прийти с улицы и вызвать на бой сильного бойца. Известно, что Молино помогал Билл Ричмонд, как уже говорилось, первый американский негр, добившийся большой известности на английском ринге, и с годами, если не считать цвета кожи, ставший больше похожим на англичанина, получившего неплохое воспитание, чем большинство местных уроженцев и коллег по профессии, чье воспитание и манеры часто оставляли желать много лучшего. Однако как Молино нашел Ричмонда? В Лондоне уже тогда проживало несколько миллионов человек, и отыскать кого-то одного, не имея каких-то дополнительных сведений, было явно невозможно. В общем, это один из многих вопросов, связанных с Томом Молино, на которые мы, наверное, никогда не получим точного ответа. Впрочем, есть одна версия, которая отвечает на все вопросы, но принадлежит она не современнику событий, а журналисту У. Уилмотту Диксону (существует два варианта написания — W. Willmott Dixon и W. Willmott-Dixon), писавшему под псевдонимом Торманби в конце XIX века. Согласно ей, родители Молино действительно были рабами из Вирджинии, но сам он получил свободу «легальным путем», при этом никаких подробностей про бои на «рабском ринге» не сообщается. В течение нескольких лет Молино был слугой у некоего мистера Пинкни, тогдашнего американского посла в Великобритании. Дальнейшее остается только додумывать. От Пинкни, хорошо знавшего Англию, Молино мог узнать о популярности бокса, что объясняет, почему в Лондоне он решил стать боксером. Вполне возможно, посол рассказал ему о Билле Ричмонде, который был известной фигурой, и даже дал какие-то рекомендации. Так что не было никакого «раба с плантации». Была жажда людей его увидеть и Молино, который решил этим воспользоваться. Или, что скорее, решил воспользоваться кто-то, кто стоял близко к нему. Например, тот же Ричмонд. Свой первый бой в Англии Молино провел 24 июля 1810 года. Любопытно, что знаменитый историк бокса и современник описываемых событий Пирс Иган, называя дату, не называет соперника и лишь говорит, что тот был родом из Бристоля и ростом под шесть футов (183 см) — очень много для того времени. В других источниках приводится и его имя — Джек Барроуз. Иногда его называют Бристольский Неизвестный (Bristol Unknown). Однако он точно не мог быть совсем уж пустым местом, так как его секундантом и, возможно, в какой-то мере его спонсором был тогдашний чемпион Англии Том Крибб. Но все сходятся на одном: бой продолжался около часа и Молино показал в нем огромное превосходство. Его противник же, главным образом, показал чудеса стойкости, позволившие ему быть битым так долго. Поражение Барроуза вызвало ярость Тома Крибба, который, видимо, поставил на него приличные деньги, и он решил одним выстрелом убить двух зайцев, пусть великий и могучий английский язык и не познакомил его с известной поговоркой о двух зайцах из великого и могучего языка русского. С одной стороны, Крибб решил рассчитаться с нахальным негром и организовать ему бой с очень известным и уважаемым боксером Томом Блейком. С другой стороны, он, судя по всему, захотел вернуть и деньги, потерянные на бою с Барроузом. Второй поединок прошел менее чем через два месяца после первого — 21 августа 1810 года. Все-таки людей тогда, может быть, делали и тем же самым способом, что сегодня, но материал на них шел какой-то другой. Наверное, в пищу подмешивали дерюгу и какие-то дубильные вещества. Иначе просто невозможно понять, как Молино после часового мородобоя сумел восстановиться и подготовиться к следующему бою — при том, что на начальном этапе он, совершенно точно, тренировался исключительно с девками в борделе, и если с кем и спарринговал, то только с ними, а потом еще и пил, не жалея внутренностей. Тем не менее, на бой он вышел хорошо готовым. Видимо, «черный англичанин» Ричмонд сумел в нужный момент оторвать его и от девок, и от бутылки, что было примерно так же легко, как оторвать пластырь, опрометчиво наложенный на ранку на волосатой конечности. В первом раунде Блейку удавалось удерживать Молино на дистанции, он неплохо парировал его удары и попадал сам и слева, и справа. Однако все изменилось в один момент, когда они сошлись поближе и Молино нанес удар, видимо, справа по задней части шеи. Потом он его еще и повторил, а Блейк упал. Зрители сочли это лишь небольшой неприятностью для англичанина, однако вскоре им пришлось изменить свое мнение. Во втором раунде Молино удивил зрителей и Блейка тем, что стал рубящими ударами левой по рукам противника убирать препятствие на пути к лицу Блейка, а правой наносить удары, один из которых привел британца в горизонтальное положение, вскоре ставшее для него привычным в этом бою. Третий раунд, правда, закончился тем, что упали оба, но Блейк был внизу. Ему удалось провести хороший удар в челюсть, после которого Молино и зажал его в клинче, что и закончилось падением. Похоже, даже болельщики уже не особо верили в Блейка. И недаром. В четвертом раунде Молино опять принялся «срубать» защиту англичанина и пробивать дорогу к его много пережившему в тот день лицу. Блейк провел несколько ударов в корпус, но все равно закончил тем, что тяжело рухнул на землю. В пятом раунде Блейк бросился вперед, как раненый солдат, готовый умереть в атаке. Он не умер, но Молино захватил его левой рукой за шею, а правой нанес множество увесистых ударов, после которых Блейк упал совершенно изможденным. В шестом раунде Молино снова срубил защиту противника и послал его на землю ударом справа, после чего зрители перестали ставить на Блейка. В седьмом англичанин пошел в последний и решительный бой, но вымахался и упал сам. Мучиться ему оставалось недолго. В восьмом раунде Молино обрушился на него с необычайной яростью. Блейк сначала отступал, потом контратаковал и нанес неплохой удар Молино по щеке, но тот в ответ нанес удар справа, который, по словам Пирса Игана, описавшего этот бой во всех подробностях, «отшиб ему всю память». Блейк упал, секунданты отнесли его в угол, и когда через 30 секунд стало ясно, что к продолжению боя он никак не готов, Молино был провозглашен победителем. Чемпион Англии Том Крибб понял, что возвращать потерянные деньги ему придется самостоятельно, и стал готовиться к бою. Продолжение следует...