Не знаю, была бы слава Джема Белчера больше или меньше, если бы он погиб в результате несчастного случая 24 июля 1803 года. Все равно история была бы донельзя романтической и героической: 22 года от роду, никем не побежденный, красивый, всеми любимый… Но может быть, настоящей славы без трагедии не бывает? Может быть, погибни Наполеон в расцвете славы, мы бы помнили его куда меньше, чем изгнанника на острове Святой Елены, пережившего эту свою славу? Внезапная смерть — это, скорее, трагедия для близких (причем близкими в некоторых случаях может оказаться и население всей страны), чем для самого погибшего. А вот шесть лет такой жизни, какая была у Наполеона на его острове, или восемь такой, какая была у Белчера после того июльского дня, — это настоящая трагедия. С другой стороны, Александр Македонский погиб во цвете лет и славы, а за две с лишним тысячи лет его так и не забыли. Впрочем, какая разница? Было так, как было, и стало так, как стало. А было так. 24 июля 1803 года Джем Белчер отправился вместе со своим приятелем Эдвином Стюартом играть в игру, напоминающую современный сквош. Если без подробностей, так как их очень много, то она состояла в следующем. Один игрок в закрытом зале бил ракеткой по очень жесткому мячу весом в унцию (28 г), направляя его в стену, а второй, соответственно, должен был его отбить либо с лёта, либо после одного удара о землю. В некоторых источниках доводилось читать, что Белчер играл в эту игру не самым обычным образом. Вроде бы иногда он то ли ловил, то ли отбивал мяч не ракеткой, а непосредственно рукой, считая, что тем самым укрепляет кисть, что в «эру голых кулаков» было особенно важно. Мы никогда этого точно не узнаем. Да и не так уж важно, была ли у Белчера в руках ракетка, когда тяжелый, твердый, почти как бильярдный шар, мяч, отскочив от стены, попал ему в глаз. Мы даже не можем со стопроцентной уверенностью сказать, в какой именно глаз. Так, известный сайт Cyber Boxing Zone утверждает, что в правый. Другой сайт, посвященный боксерам из западной Англии, говорит, что в левый. Очень многие, в том числе и Иган, и Линч, об этом просто умалчивают. Так или иначе, хирургу пришлось удалить Белчеру то немногое, что у него осталось от одного глаза. На тот момент Белчер был достаточно обеспеченным человеком. Он открыл паб под названием то ли Jolly Butchers («Веселые мясники»), то ли Jolly Brewer («Веселый пивовар») — на этот счет есть разные версии. Ясно только, что кто-то веселый. Ясно и то, что самому Белчеру, в отличие от мясников, пивоваров и посетителей, было там невесело. Авторитет Джема был непререкаем. Для Англии он остался чемпионом, но сам отныне проводил только демонстрационные бои. Вполне возможно, что он мог бы так вполне безбедно прожить до старости, но для этого ему надо было быть иным человеком. И здесь возникает вопрос: а каким он, собственно, был? С характеристикой, выданной ему Артуром Конан Дойлем, мы познакомились в самом начале. Но есть и характеристика Линча, и она разительно отличается от той первой: «Джем Белчер был скандалистом, пьяницей и человеком непутевым. Также он был ревнивым и мстительным. Но он был безгранично смелым и красивым». Насчет красоты не берусь судить, тем более что разные портреты сильно отличаются друг от друга. Ставить под вопрос смелость Белчера просто смешно, а вот все остальное, о чем говорит Линч, как-то ничем не подтверждено, в том числе и в его собственной книге. Правда, и «моральный облик», нарисованный Конан Дойлем, тоже при ближайшем рассмотрении оказывается не таким уж безупречным, писатель явно идеализировал Белчера, но, как мне кажется, он все же был ближе к истине, чем Линч — сам, кстати, далеко не современник, не знавший Белчера лично. Возможно, что Линч решил выделиться из толпы, поклонявшейся Белчеру, и тем придать себе вес. Тем более что его взгляд ничем, кроме собственных выпадов, не подтвержден. Но факт остается фактом: жизнь владельца питейно-питательного заведения была, вне всяких сомнений, не для Белчера. С ним случилось то, что случается со многими боксерами, покинувшими ринг: он захотел продолжить свое существование тем, что воспитает ученика, так как на тот момент понимал, что с одним глазом ему самому в ринге делать нечего. Давно живя в Лондоне, он остался патриотом своего родного Бристоля и нового чемпиона решил привезти оттуда. Джем стал протежировать только начинавшего карьеру Генри (Хена) Пирса. Собственно, это он и вытащил его из Бристоля несколькими годами ранее. Ученик был старше учителя на четыре года. Его называли «Смелым Цыпленком» (Game Chicken), обыгрывая то, что сокращенный вариант его имени, Хен (Hen), звучит и пишется по-английски так же, как слово «курица». А заодно тем самым насмешливо сравнивая его с бойцовым петухом, на которого он был похож яростной и при этом немного бесшабашной манерой ведения боя. Роста Пирс был не слишком высокого даже для тех времен — 175 см, но весил обычно около 80 кг и был очень сильным физически. Начал свою карьеру он не по-цыплячьи. В первом бою победил уже побежденного Белчером, но все еще сильного Джека Фирби, а во втором встретился с самим Джо Берксом, который, готовясь к бою, опять не смог оторваться от стакана, кружки, бутылки и всего остального, куда можно что-нибудь налить и откуда это можно, соответственно, выпить. Пирс одолел его довольно легко, но Беркс разъярился и выразил готовность испытать Цыпленка на смелость еще раз. Во второй раз они встретились в январе 1804 года. На этот раз у них получилось настоящее побоище, продолжавшееся на удивление мало раундов, всего двадцать четыре, если учесть, что от первого удара гонга до окончания поединка прошел один час и семнадцать минут. После этого Пирс объявил себя чемпионом Англии, но с ним не согласились. Ему пришлось одержать еще три победы, последнюю — 8 октября 1805 года, в чудовищном по напряжению и кровопролитию поединке, продолжавшемся один час и десять минут, вместившем в себя, если никто не обсчитался, 59 раундов, над восходящей звездой Джоном Галли. Впоследствии Галли еще станет чемпионом, затем преуспевающим букмекером, богачом и членом парламента и надолго переживет их всех, но это будет потом, а пока было еще не его время. После победы над Галли Пирса, наконец, признали чемпионом Англии, а заодно к этому моменту произошло то, чего не могло не произойти. Белчер окончательно понял, что чужой славой, тем более затмевающей твою собственную, сыт не будешь. Строгие критики, в том числе и Линч, говорят здесь, что Джем «приревновал» к славе Пирса. Не согласен. Что значит «приревновал»? Белчер увидел на вершине горы, которая по праву принадлежала ему, другого человека, пусть и своего друга, и разозлился на судьбу за это. При чем тут ревность? Это обида на жизнь. Возможно, он что-то сказал в адрес Пирса, у меня на этот счет нет сведений, но если и так, тот на него не обиделся. Тогда почему мы должны быть более строгими судьями, чем он? Бой Белчера с Пирсом быстро стал неизбежным. Не прошло и двух месяцев с момента победы последнего над Джоном Галли, и 6 декабря 1805 года учитель и ученик вышли на ринг друг против друга. Именно об этом бое и говорит Конан Дойль в своем пассаже о Белчере. Дальше мы опять передаем слово Игану, правда, опуская самые чувствительные его пассажи. Перед боем зрители обратили внимание, что Пирс был в «лучшей форме», чем Джем. Фаворитом тоже был новый чемпион, пять к четырем. Нетипичная для Белчера ситуация. Видимо, он многое растерял. Очень многое. И это заметили. Первый раунд. Мастерски начав бой, стороны продемонстрировали высокое «искусство», но именно Белчер перешел от слов к делу, нанеся удар над защитой в глаз. Какой рукой в какой глаз, Иган не уточняет, но эпизод Белчер выиграл, и у Пирса хлынула кровь. Он смог только слабо ответить, они сцепились, и Белчер упал. Обратим на это внимание. Многие раунды будут заканчиваться подобным образом. Раньше Белчер, который был физически слабее многих своих противников, легко уходил от таких захватов, тонко чувствуя дистанцию, но одного глаза для этого, видимо, не хватало. Второй раунд. Белчер начеку. Он финтит, а потом наносит удар. Со слов Игана не вполне ясно, кто нанес удар, но другие источники утверждают, что Белчер. Ну, предположим, что он, и что кровь мешала ему видеть, куда он бьет. Хотя логично предположить, что кровь заливала лицо Пирсу, и это он не видел, куда бьет. Потом Джем, «исполненный духа», нанес два удара по корпусу. Они опять сцепились, но быстро разошлись. Пирс нанес сокрушительный удар, но Белчер «четко и проворно» его остановил. Потом завязалась суматоха, в которой Пирс дважды ударил «с некоторым эффектом», и Джем был снова брошен на землю. Пирс эти два раунда выиграл, делает вывод Иган. Ставки заключаются из расчета 20 к 12 в его пользу. Солидный прирост. Дальше они только росли. Третий раунд. Много слов, но ясно, что Пирс выигрывает. Проводит серию, и снова раунд заканчивается тем, что Белчер падает. Четвертый раунд. Пирс «потерял дистанцию», Белчер перешел в атаку, но, в конце концов, упал. Видимо, Пирс опять выполнил бросок. Пятый раунд. Небольшая смена декораций. Теперь «полный уверенности», хотя и истекающий кровью, Пирс отважно атакует, обрушивает на Белчера серию, но заканчивает раунд тем, что сам падает. Шестой раунд. Белчер демонстрирует «высокое искусство», но, видимо, оно не такое, как в его лучшие годы. Идет обмен ударами, опять сцепились, опять падают, но Пирс оказывается сверху Белчера. Седьмой раунд. Левой рукой Белчер парировал удар Пирса, а правой ударил в лицо. В завязавшемся обмене вроде бы все преимущество на стороне Белчера, но тут Пирс зажимает его голову под мышкой (в полном соответствии с тогдашними правилами) и молотит по ней правой рукой. Так в борьбе они и падают. Восьмой раунд. Много реверансов в сторону «искусства» Белчера, который отвел удары левой рукой, несколько раз ударил правой, а затем напрягся и выкинул Пирса с ринга! Здесь Иган опять вспоминает игроков. На них это произвело такое впечатление, что они заключают равные ставки! Такого не было даже в начале! Но это ненадолго. Девятый раунд. Снова Белчер наносит сильный удар в лицо, потом завязывается размен. Оба в хорошем настроении. В нем они, сцепившись, и падают. И здесь, когда у него все стало наконец получаться, силы начинают изменять Белчеру. Во всяком случае, в десятом раунде все выглядит именно так. В одиннадцатом раунде, пытаясь нанести решающий удар, Пирс потерял дистанцию, они в который раз сцепились. Джем вышел из захвата и нанес удар, но кончил раунд тем, что упал после броска. В двенадцатом раунде стало ясно то, что обозначилось еще в десятом. Белчер устал. Оставив краснобайство в стороне, можно сказать, что он угасал. Видел ли он что-нибудь? Бог его знает, может, что-нибудь и видел. Своего соперника, например, у которого сил было больше, чем у него. Много больше. В какой-то момент Пирс схватил Джема и отбросил на канаты, которые не дали ему упасть. Белчер стоял на подогнувшихся ногах и с раскинутыми в стороны руками, полностью беззащитный перед Пирсом, который неожиданно остановился и НЕ ударил, хотя этот удар, по мнению Игана, закончил бы бой. По явно завышенным данным, зрителей было около 25 тысяч, что вряд ли возможно. Тем не менее, их было очень много, и все они взревели в один голос, отдав должное благородству Пирса, который к тому же что-то сказал Белчеру. Что именно? Согласно Игану, Пирс дословно сказал следующее: «I’ll take no advantage of thee, Jem, I’ll not hit thee, lest I hurt thine other eye» («Я не воспользуюсь этим, Джем. Я не ударю тебя, чтобы не повредить тебе второй глаз»). То же, не считая мелочи, касающейся формы одного слова, он говорит у Линча. У некоторых авторов вместо слова thine во второй фразе употреблено thy, что никак не меняет смысла сказанного. Согласно другим источникам, Пирс сказал то же самое, но чуть иначе: «I’ll take no advantage of ye, Jem. I’ll not strike ye lest I hurt thine other eye». Если оставить в стороне глаголы strike и hit, являющиеся абсолютными синонимами и означающие «ударять, бить», нетрудно заметить, что остальные различия сводятся к слову thee в одном варианте и ye в другом. Смысловой разницы никакой. И то, и другое в данном случае — это диалектальные формы слова you, то есть, «ты/вы», так как эти формы в английском слились, хотя так было не всегда. Однако каноническим стал вариант, приведенный у Игана — с thee, и тут требуется небольшой лингвистический экскурс. Слово «ты» в чистом виде в английском существовало и звучало как thou. Thee — это его падежная форма. Оно сплошь и рядом встречается, например, у Шекспира, но позже оно отмерло, сохранившись лишь в некоторых диалектах. В том числе и в западном, на котором говорили уроженцы Бристоля Белчер и Пирс. В этом же диалекте существует и форма ye. Так что теоретически Пирс мог сказать и так, и так. Однако здесь существует отличие помимо диалектального. Дело в том, что для английского уха вариант с thee звучит более благородно. Эта форма сохранилась не только в диалектах, но и в поэзии, где носит подчеркнуто возвышенный характер. В начале XIX века на «ты», то есть на thou, мог бы в припадке поэтического восторга обратиться Шелли к Байрону или наоборот. Таким образом, само это слово отсылает не столько к диалекту, на котором говорили боксеры, сколько к Шекспиру и Байрону, и именно на таком языке должны говорить между собой герои. Поэтому вариант со словом thee и стал основным у большинства авторов, вплоть до современных. И современники, и потомки видели в этой битве одноглазого героя с его другом-противником нечто эпическое. И они, черт возьми, были правы. Есть такая правда, которую не передашь обычными словами, и тогда приходится заимствовать их у поэтов. Ну а на ринге все подходило к концу. Каким-то чудом уставший Белчер закончил тринадцатый раунд тем, что бросил Пирса. В четырнадцатом Джем, чье лицо сильно кровоточило, работал в основном на отходах; вообще бойцы спарринговали «больше, чем нужно», Пирс преследовал Белчера по всему рингу. Тот отступал. Попросту тянул время. Но в какой-то момент Пирс бросился вперед и сквозь защиту нанес мощный удар «под глаз, который был темным», то есть, по-видимому, под слепой, но Белчер все равно устоял, и тогда Пирс легко бросил его. Пятнадцатый раунд закончился тем, что Белчер рухнул после удара Пирса правой по корпусу в нижнее ребро. Иган просто указывает, что нокдаун был после удара, но другие источники говорят, каким он был. Собственно, это был первый раз за весь бой, когда кто-то упал непосредственно от удара. В шестнадцатом раунде Пирс снова отбросил Белчера на канаты, как в двенадцатом, и снова, к восторгу публики, не стал его добивать, но бой все равно подходил к концу. Раунд завершился тем, что Белчер упал, ударился травмированным ребром о стойку ринга и, предположительно, сломал его. Ставки 10 к 1, но «никто не принимает» их. В семнадцатом раунде он еще как-то держался, но в восемнадцатом, чувствуя, что вообще не в состоянии поднять левую руку, сказал: «Хен Пирс, я больше не могу с тобой драться» («Hen Pearce, I can’t fight thee no more»), — на чем бой и закончился. Иган дал эту реплику в косвенной речи, другие «открыли кавычки» и, возможно, додумали слова. Мы опять видим здесь тот же шекспировский язык, который при таких обстоятельствах невероятно уместен. Поединок продолжался 35 минут, и это был тот самый бой, о котором писал Конан Дойль, но это был еще не конец. Конец пришел через несколько лет, и он был куда печальнее. Окончание следует... Александр БЕЛЕНЬКИЙ